Страх никогда не стареет

– В этом никто не сомневается. Но вчера мы получили сообщение, которое меняет картину. Тебе направлять на ночь глядя не стали. Я решил, что сегодня все равно придется встречаться, так что сам все расскажу. Так вот, по молодости Фаина была вовсе не Арслановой, а Керимовой. У нее отец узбек по нации, и Арсланова – это ее фамилия по мужу. Все почему-то считали ее старой девой, сбрендившей на старости лет, а она пять лет замужем была. Из-за этой фамилии мы и не могли проследить весь ее путь до приезда в Новосибирск. Теперь установили, что она окончила Ташкентский университет по специальности «преподаватель английского языка и литературы».

– Какой культурный город Новосибирск! – вырвалось у меня. – С кем ни довелось общаться, через одного свободно по-английски говорят. И наверняка все Агату Кристи в подлиннике читают.

– Только для того, чтобы у тебя не развивался комплекс неполноценности, скажу: я учил немецкий. Но очень, мягко говоря, поверхностно.

– Я, к сожалению, так же английский учил.

– Ничего, еще наверстаешь, какие твои годы. Так вот, незадолго до распада Советского Союза Фаина, видимо, поняла, что делать ей в Узбекистане нечего, и поехала куда глаза глядят. Потом каким-то образом попала к Сарибекову.

– Понятно. Он у нее трудовую книжку не спрашивал, диплом об образовании не требовал. Навыками управления хозяйством она быстро овладела и как экономка его во всем устраивала. Для остальных в семье она была просто старшей над слугами, что наличие высшего образования не требует.

– Мне кажется, тайну смерти жены сенатора надо искать тут, а не в связи с дочерьми. У них-то точно мотива не было.

– А у Фаины?

– Мало ли что там могло быть! Она могла примерять на себя роль хозяйки, законной жены сенатора. К моменту смерти Эльвиры она уже восемь лет живет в их семье и не просто приходит на работу, она управляет всем бытом. Она истинная хозяйка, а не жена сенатора. Вполне возможно, Фаина решила поменяться с ней местами. Как тебе такой вариант?

– Вполне! Об убийстве могла догадаться Инна, и с тех пор экономка у нее на коротком поводке. Ну и семейка у них, черт возьми!

– Да, семейство своеобразное, что и говорить. Теперь то, что я считаю явно ошибочным в твоей логике. Я не стал консультироваться со специалистами, так что мои выводы базируются исключительно на моем жизненном опыте. Правда, по твоей инициативе он обогатился.

Я с удивлением посмотрел на него.

– Мне на досуге пришлось почитать научно-просветительские трактаты Ирины де Сад.

– Мне тоже.

– Суть: Александр, женщины совершенно равнодушны к порнографии во всех ее проявлениях. Порнография придумана мужчинами и для мужчин. Женщинам она чужда по определению. Тем более маловероятно, что женщина станет писать рассказы, рассчитанные исключительно на мужскую аудиторию. Помяни мое слово, твоя Ирина де Сад – это мужик.

У меня зазвонил телефон. Я глянул на определитель номера – Инна.

– Она чует, что ли? – сказал я. – Хотя повод позвонить я ей вчера подбросил.

– Главное, чтобы они остальное не расчухали. Будешь сейчас отвечать?

Я кивнул – самое время!

– Да, Инна Ралифовна! Рад вас слышать!

– Здравствуйте, Александр Геннадьевич! У вас ничего катастрофического, не дай бог, не случилось? Моя сестра мне вчера весь телефон оборвала. Искала вас, найти не могла и решила на мне отыграться.

– Скажем так, у нас вчера разговора не получилось.

– С ней с пьяной вообще не стоит разговаривать. Она, наверное, была в таком состоянии, что поняла вас совершенно неправильно. Во всяком случае, мне она высказывала полночи, что я у нее мужчину отбила. Мужчина – это вы.

– Она что-то перепутала.

– Александр Геннадьевич, у меня к вам есть разговор. Естественно, не телефонный.

– О сестре?

– Заодно и о ней поговорим. Вы не желаете зайти ко мне вечерком на чашечку кофе?

– С удовольствием! Во сколько?

– Давайте в шесть вечера? Нормально? Буду вас ждать!

Я показал резиденту, где лучше припарковаться.

Перед выходом из автомобиля я надел солнцезащитные очки, которые соответствовали яркой солнечной погоде. Резидент на голову водрузил бейсболку, делавшую его моложе и скрывавшую нарождающуюся лысину.

Негромко переговариваясь между собой, мы вошли в некое подобие заброшенного парка или сквера напротив дома Инны. Дойдя до трансформаторной будки, остановились.

– Вот если бы ты, Александр, не халявил в школе, а учил английский, сейчас бы мне смог перевести надписи, – резидент показал на исписанные граффити стены.

– Вот эту могу перевести. – Я показал на выведенную готическим стилем надпись «Fuck you!».

– Эту я тоже могу перевести. – Он не спеша достал сигареты, закурил, осматриваясь вокруг. – И что ты предлагаешь?

– Это единственное место, с которого можно обстрелять выходящего из ее подъезда. У меня нет совершенно никакого желания лезть под пули снайпера.