Страхи академии

В этом приеме отражалось все внутреннее устройство тренторианского общества. И Гэри Селдон даже улавливал время от времени проявление некоторых социальных законов в действии.

Один из прежних Императоров, дед Клеона, возродил к жизни многие древние имперские традиции. Согласно одной из них, на любом значительном Императорском приеме должны были присутствовать представители всех пяти социальных классов Трентора. Клеон всегда тщательно соблюдал ее — как будто это могло повысить его популярность. Гэри предпочитал держать свои сомнения при себе.

Совершенно очевидно, что на вершине классовой пирамиды находилось дворянство — потомственная аристократия. Выше всех, само собой, стоял Клеон, Император. За ним по мере убывания значимости шли герцоги Секторов, принцы Ветвей Спирали, патриции, и так далее, вплоть до мелкопоместных баронов, про которых Гэри знал еще на Геликоне.

Работая в поле, юный Гэри Селдон видел иногда, как проносились над ним роскошные летучие экипажи местных аристократов. У каждого из них был в наследственном владении участок земли — как правило, не очень обширный, такой, чтобы можно было пересечь из конца в конец за день полета на легком флаере. Для того, кто родился дворянином, вся жизнь сводилась к извечной Большой Игре — безжалостной борьбе за то, чтобы урвать кусок состояния богатого благородного соседа, за то, чтобы повысить свое положение в обществе за счет политических союзов и устроить как можно выгоднее брачные контракты своих многочисленных потомков.

Гэри насмешливо фыркнул, для приличия притворившись, что подавился дымом стима. Он изучал сообщения антропологов с тысяч Падших Миров — с планет, по тем или иным причинам на длительный срок оказавшихся в изоляции. Имперская цивилизация в этих мирах уступила место более примитивным, грубым формам общественной организации. И Гэри знал, что пирамидальное устройство общества — самая естественная и распространенная модель. Даже когда планета деградировала настолько, что возвращалась к простейшим техникам земледелия и ручной обработке металлов, в общественном устройстве все равно четко прослеживалась та же пирамида. Люди не могли обойтись без деления на слуг и господ.

Нескончаемое соперничество аристократических семейств стало первой и простейшей из психоисторических моделей, которые построил Гэри Селдон. В основу этой первой модели легли базовая теория соперничества и генеалогический отбор. А потом, в порыве вдохновения, Гэри поместил эти составляющие в уравнение, которое описывает закономерности сползания песчинок вниз по склону дюны. И оказалось, что уравнение очень точно объясняет внезапные общественные сдвиги — соскальзывание по социальной пирамиде.

С возвышением и упадком знатных родов происходит в точности то же самое, что и с песчинками на склоне дюны. Долгий, плавный подъем — и внезапный резкий спад.

Гэри оглядел собравшихся, взглядом выхватывая из толпы тех, кто принадлежал ко второму классу, меритократии — своего рода аристократии духа, практически равной по значению первой: люди, добившиеся высокого положения в обществе своими собственными заслугами.

Как глава Отделения важнейшего Имперского Университета, Гэри Селдон и сам принадлежал к меритократам, он был чем-то вроде лорда в иерархии, положение в которой определялось не правом рождения, а личными достижениями. У «аристократов по заслугам» были совершенно иные цели и устремления, чем у потомственного дворянства. Здесь мало кого волновала проблема генеалогии, настолько каждый был занят работой в своей области знания. Потомственные аристократы стремились занять как можно более высокое положение в служебной пирамиде имперского правительства, а аристократы духа считали более важным обладание реальной властью.

«Ах, если бы только Клеон прочил меня на какую-нибудь должность помельче», — думал Гэри. Например, на должность заместителя министра или какого-нибудь советника. Со временем Гэри сумел бы с ней управиться, а если бы и запорол работу, то все, что ему грозило бы в таком случае, — это отставка. Так или иначе, через пару лет он оказался бы в привычном и уютном университетском окружении. Советников министров не казнят. По крайней мере, не за несоответствие должности.

А еще советникам министров не давит на душу непосильное бремя власти — ответственность за жизни миллиардов людей.

Дорс заметила, что Гэри снова погрузился в раздумья и отрешился от окружающей действительности. Она действовала мягко, но настойчиво, и Гэри пришлось перепробовать кучу аппетитных лакомств и побеседовать со множеством людей.

Представителей потомственного дворянства легко было отличить в любой толпе по роскошным претенциозным одеяниям. А ведущие ученые, экономисты, генералы и прочие меритократы предпочитали носить форменные одежды своей профессии.

«А ведь я в какой-то степени сделал политическую заявку», — сообразил Гэри. Надев профессорскую мантию, он тем самым как бы намекнул всем присутствующим, что впервые за сорок лет премьер-министром может стать не потомственный дворянин.