Страхи мудреца. Книга 1

Бредон указал на доску.

— Система посылания и получения колец во многом похожа на тэк. На вид правила проще простого. Но когда доходит до дела, они оказываются весьма сложными.

Он убрал с доски фишку. Его темные глаза насмешливо щурились.

— По правде говоря, я на днях объяснял все тонкости этого обычая чужеземцу, не сведущему в подобных делах.

— Это было весьма любезно с вашей стороны, — сказал я.

Бредон величаво кивнул.

— На первый взгляд кажется, будто все просто, — сказал он. — Барон главнее баронета. Но временами свежие деньги перевешивают старую кровь. Временами контроль над переправой важнее, чем то, сколько солдат ты способен вывести в поле. Временами оказывается, что некий человек — более чем один человек с формальной точки зрения. Вот граф Сванисский, благодаря замысловатым причудам наследования, в то же время является виконтом Тевнским. Один человек воплощает в себе сразу две политические сущности.

Я улыбнулся.

— Матушка мне рассказывала, что знавала человека, который приходился вассалом самому себе. Он был обязан ежегодно выплачивать себе самому часть своих собственных налогов и в случае военной угрозы, согласно договору, явиться на помощь самому себе по первому зову с отрядом преданных воинов.

Бредон кивнул.

— Такое бывает куда чаще, чем можно подумать, — сказал он. — Особенно в самых старинных семьях. Вот, к примеру, Стейпс существует сразу в нескольких ипостасях.

— Стейпс? — переспросил я. — Но разве он не просто дворецкий?

— Ну-у… — задумчиво протянул Бредон. — Он, конечно, дворецкий. Но отнюдь не «просто дворецкий». Он довольно старинного рода, хотя никаким титулом и не владеет. Формально он не выше, чем какой-нибудь повар. Однако ему принадлежат обширные владения. У него водятся деньги. И он слуга самого маэра. Они знакомы с детства. И всем известно, что Алверон прислушивается к его мнению.

Темные глаза Бредона взглянули на меня.

— И кто бы посмел оскорбить подобного человека железным кольцом? Зайдите к нему в комнаты, и вы увидите истину: кольца в его вазочке сплошь золотые.

* * *

Вскоре после того, как мы закончили игру, Бредон извинился и ушел, сказав, что его ждет ранее назначенная встреча. По счастью, теперь у меня была лютня и мне было чем занять время. Я принялся настраивать ее, проверять лады, возиться с колком, который то и дело ослабевал. Мы с ней слишком давно не виделись, а чтобы заново привыкнуть друг к другу, требуется время.

Прошло несколько часов. Я поймал себя на том, что рассеянно наигрываю «Жалобу Яснотки», и заставил себя прекратить. Миновал полдень. Мне принесли обед, потом прибрали со стола. Я заново настроил лютню, сыграл несколько гамм. Сам того не замечая, я заиграл «Беги из города, лудильщик». И только тогда сообразил, что пытаются подсказать мне мои руки. Будь маэр жив, он бы уже вызвал меня…

Я позволил струнам умолкнуть и принялся лихорадочно соображать. Надо уходить. Немедленно. Стейпс видел, как я принес маэру лекарство. Меня могут даже обвинить в том, что я что-то подлил в пузырек, полученный от Кавдикуса.

Меня стало колотить изнутри от ужаса: я мало-помалу осознавал, что положение мое безнадежно. Я не так хорошо знаю дворец маэра, чтобы ускользнуть незамеченным. Сегодня утром, по пути в Северен-Нижний, я и то сбился с пути, и мне пришлось спрашивать дорогу.

В дверь постучали — громче обычного, настойчивей, чем мальчуган-посыльный, который приносил мне приглашение маэра. Стража! Я застыл в своем кресле. Что будет лучше: открыть дверь и во всем признаться? Или же выпрыгнуть через окно в сад и попытаться все-таки сбежать?

В дверь постучали еще раз, погромче.

— Сэр! Сэр!

Сквозь дверь голос был слышен не очень хорошо, но это не был голос стражника. Я отворил дверь и увидел мальчика с подносом, на котором лежало железное кольцо маэра и карточка.

Я взял то и другое. На карточке трясущейся рукой было нацарапано одно-единственное слово: «Бегом!»

* * *

Стейпс выглядел непривычно взъерошенным и встретил меня ледяным взглядом. Вчера он смотрел на меня так, словно хотел, чтобы я сдох и меня закопали. Теперь же его взгляд давал понять, что закопать можно и так.

Спальня маэра была щедро разукрашена цветами селаса. Их тонкий аромат почти заглушал вонь, которую они призваны были скрыть. Плюс растрепанный вид Стейпса, и мне стало ясно, что мои прогнозы насчет самой тяжелой ночи были недалеки от истины.

Алверон сидел на кровати, опираясь спиной на подушки. Выглядел он так, как и следовало ожидать: изможденным, однако уже не таким потным и терзаемым болью. На самом деле выглядел он почти как ангел. Он восседал в прямоугольнике солнечного света, кожа его слегка светилась, и растрепанные волосы сияли вокруг головы серебряным венцом.

Когда я подошел вплотную, он открыл глаза, и все благолепие развеялось. У ангелов не бывает такого пронзительного взгляда.

— Надеюсь, ваша светлость хорошо себя чувствует? — любезно осведомился я.

— Сносно, — ответил он. Но это был чисто формальный ответ, который мне ничего не сказал.

— Ну а чувствуете-то вы себя как? — спросил я уже менее светским тоном.