Читаем Страхи мудреца. Книга 1 полностью

— В медику пришел пациент, жалующийся на боли в суставах и затрудненное дыхание. Он испытывает сухость во рту и утверждает, что чувствует сладковатый привкус. Жалуется на озноб, но на самом деле потеет и его лихорадит. Какой диагноз вы ему поставите?

Я набрал было воздуху, потом замялся.

— Магистр Арвил, ставить диагнозы в мои обязанности не входит. Я бы позвал кого-то из ваших эл'те.

Он улыбнулся мне, вокруг глаз разбежались морщинки.

— Верно, — сказал он. — Но, чисто в учебных целях, — как вы думаете, что с ним?

— А этот пациент — студент?

Арвил приподнял бровь.

— А как это влияет на цены на масло?

— Ну, если он работает в артной, это может быть литейная лихорадка, — сказал я. Арвил вскинул бровь, и я добавил: — В артной легко можно отравиться металлами. Такое случается редко, потому что обычно студенты хорошо подготовлены, но человек, работающий с раскаленной бронзой, всегда может вдохнуть смертельную дозу паров, если не будет осторожен.

Я видел, как кивает Килвин, и радовался: мне не пришлось сознаваться, что знаю я все это только потому, что сам словил литейную лихорадку не далее как месяц тому назад.

Арвил задумчиво хмыкнул, потом указал на другой конец стола.

— Магистр арифметики!

На левом конце стола сидел Брандье.

— Сколько пенни вы получите с таланта, при условии, что меняла берет четыре процента? — спросил он, не поднимая глаз от лежащих перед ним бумаг.

— Каких именно пенни, магистр Брандье?

Он поднял голову и нахмурился.

— Мы пока еще в Содружестве, если я правильно помню!

Я принялся считать в уме, основываясь на данных из тех книг, которые он выложил в архивах. Это были не те курсы обмена, которыми пользовались ростовщики, это были официальные курсы валют, которыми пользовались государства и финансисты, чтобы иметь возможность лгать друг другу на общей почве.

— В железных пенни — триста пятьдесят, — сказал я, потом добавил: — И еще один. С половиной.

Брандье оторвал взгляд от бумаг прежде, чем я успел договорить.

— Золото вашего компаса указывает на двести двадцать, платина — на сто двенадцать, а кобальт — на тридцать два. Где вы находитесь?

Этот вопрос поставил меня в тупик. Ориентация по триметаллическому компасу требовала подробных карт и сложных тригонометрических расчетов. Обычно этим занимались только моряки и картографы, и для расчетов они пользовались готовыми подробными картами. Я и компас-то живьем видел всего два раза в жизни.

Либо этот вопрос обсуждался в одной из книг, которые Брандье выложил для подробного изучения, либо он был нарочно придуман затем, чтобы вставить палку мне в колесо. Поскольку Брандье с Хемме были друзьями, то скорее второе.

Я закрыл глаза, мысленно представил себе карту цивилизованного мира и постарался прикинуть, где это может быть.

— Тарбеан? — сказал я. — Или, может быть, где-то в Илле?

Я открыл глаза.

— Честно говоря, понятия не имею.

Брандье что-то пометил у себя в бумагах.

— Магистр имен! — сказал он, не поднимая головы.

Элодин ухмыльнулся мне ехидной, заговорщицкой улыбочкой, и меня внезапно охватил страх, что он сейчас всем расскажет о том, какую роль я сыграл в том, что мы натворили в комнатах Хемме нынче утром.

Но он всего лишь театрально вскинул три пальца.

— У вас на руках три пики, — сказал он, — а еще пять пик разыграно.

Он сложил пальцы домиком и серьезно уставился на меня.

— Сколько всего пик, а?

— Восемь пик, — ответил я.

Прочие магистры зашевелились. Арвил вздохнул. Килвин сник. Хемме с Брандье даже переглянулись и закатили глаза. Все вместе создали впечатление страдальческого долготерпения.

Элодин обвел их гневным взглядом.

— Что такое? — осведомился он, и в голосе его зазвенела сталь. — Вы хотите, чтобы я относился к этим песням и пляскам более серьезно? Вы хотите, чтобы я задавал ему вопросы, на которые может ответить лишь именователь?

Прочие магистры застыли. Им явно сделалось не по себе, они избегали встречаться с ним взглядом. Только Хемме посмотрел ему в глаза, открыто и злобно.

— Ну хорошо, — сказал Элодин, снова оборачиваясь ко мне.

Глаза у него потемнели, и голос обрел странную звучность.

Он звучал не так уж громко, но когда Элодин говорил, казалось, будто его голос заполняет собой весь зал. Другим звукам не оставалось места.

— Куда уходит луна, — мрачно спросил Элодин, — когда она исчезает с нашего небосвода?

Когда он умолк, в зале сделалось неестественно тихо. Словно его голос оставил дыру в мироздании.

Я выждал, чтобы понять, весь ли это вопрос. И признался:

— Понятия не имею.

После голоса Элодина мой казался довольно тонким и слабым.

Элодин пожал плечами и любезно указал через стол.

— Магистр симпатической магии.

Элкса Дал был единственным, кто явно чувствовал себя комфортно в парадной мантии. Своей черной бородой и узким лицом он, как всегда, напомнил мне злого колдуна, персонажа ряда дурных атуранских пьес. На меня он взглянул сочувственно.

— Что вы можете сказать о связывании в случае линейного фульманического притяжения?

Я бойко отбарабанил нужные формулы.

Он кивнул.

— Каково расстояние непреодолимого затухания для железа?

Перейти на страницу:

Все книги серии Хроника убийцы короля

Похожие книги

Сиделка
Сиделка

«Сиделка, окончившая лекарские курсы при Брегольском медицинском колледже, предлагает услуги по уходу за одинокой пожилой дамой или девицей. Исполнительная, аккуратная, честная. Имеются лицензия на работу и рекомендации».В тот день, когда писала это объявление, я и предположить не могла, к каким последствиям оно приведет. Впрочем, началось все не с него. Раньше. С того самого момента, как я оказала помощь незнакомому раненому магу. А ведь в Дартштейне даже дети знают, что от магов лучше держаться подальше. «Видишь одаренного — перейди на другую сторону улицы», — любят повторять дарты. Увы, мне пришлось на собственном опыте убедиться, что поговорки не лгут и что ни одно доброе дело не останется безнаказанным.

Анна Морозова , Катерина Ши , Леонид Иванович Добычин , Мелисса Н. Лав , Ольга Айк

Фантастика / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Самиздат, сетевая литература / Фэнтези / Образовательная литература