Страна Арманьяк. Корсар.

— И я буду… — я погладил ее по руке. — Успокойся. Все плохое уже закончилось. Я отлучусь на некоторое время… И… сними ты эти басурманские тряпки. Видишь сундук, там теперь все твое. Должно быть по размеру. Переоденешься. В каюту никто не зайдет, и ты никуда не выходи. Еда и питье на столе, нужник вон за той дверцей. Ну… я пошел…

Феодора согласно кивнула, а потом очень серьезно сказала:

— Ты уж теперь не брось меня, боярин. Не по-христиански это будет.

— Не брошу, обещаю…

— Верю…

Я растрогался. Даже ожидал от себя такого. И побыстрее ретировался на берег, чтобы не разреветься. Да, вот так. Тут все одно на одно наложилось: смерть Матильды и Земфиры, неожиданное появление вот этого родной девчушки похожей на воробушка… Да и вообще… Что-то излишне сентиментальным стал барон… то есть граф…

Рослые поджарые носильщики живо доставили портшез к герцогскому дворцу, где, в переулочке, нас уже ждал майордом. Пажи и Логан остались ждать в какой-то каморке, а меня провели по тайным коридорам в кабинет дюшесы. Впрочем, она там оказалась не одна, а вместе с мужем — Франциск только-только вернулся с фронта, в честь чего и закатывался бал.

— Ваше высочество… — по обычаю склонился в придворном поклоне.

— Оставьте граф… — устало отмахнулся дюк. — На войне не до этикета. Рад вас видеть. Надеюсь, вы по пути опять надрали зад чертовой лилии.

Дющеса поморщилась при словах мужа, но мне улыбнулась.

— Не довелось… — я благоразумно утаил факт грабежа посольской галеры. — Но еще надеру. И не раз…

Дальше герцогская чета стала выспрашивать про подробности, так сказать из первых уст, о последней битве Карла. Ибо в Европе царили совершенно дикие слухи об этом событии. Просветил конечно. Затем немного уделил времени настоящему моменту в Нидерландской Бургундии, войне с Пауком, состоявшейся свадьбе Максимилиана с Марией, положению при дворе и так далее и тому подобное. Газет, сами понимаете, еще нет, так что подобные новости нарасхват. Впрочем, утоляя информационный голод герцогской четы, я все же умудрился изложить свое дело.

— А воевать я с кем буду? — угрюмо буркнул Франциск, явно не обрадованный просьбой. — Он обещается набрать тысячу ломбардцев. Причем, на свои деньги, в счет будущей оплаты.

— Ваше высочество, единожды предав…

— Формально… — воспользовавшись паузой, спокойно заметила дюшеса, поглаживая сидевшего у нее на руках белоснежного хорька. — Формально, он не совершал преступлений пред короной Бретани. Вы же просите; передать де Монфора в ваши руки. На каком основании? Да, он возможно предал государя Карла, но не будем забывать, ломбардец кондотьер, то есть наемник, и вполне может отговориться несвоевременной оплатой. Тем более, справедливый суд в данных условиях невозможен. Мы понимаем и разделяем ваши чувства, но, к сожалению, должны руководствоваться буквой закона. К тому же, как вы слышали, граф, его услуги нами востребованы в настоящий момент…

— Вот-вот… — поддакнул дюк своей жене. — У меня каждое копье на счету.

Честно говоря, я уже был готов к подобному ответу. Франциск воюет с Пауком, война это деньги, а с деньгами у него, на данный момент достаточно неважно. Свидетельств тому много: безбожно задрал пошлины, ввел пару новых налогов на войну, обдирает купцов…

— Сир… — я опять склонился в поклоне. — Смею предложить выход из данного положения.

— Какой?.. — Франциск саркастически улыбнулся и ожесточенно поскреб плохо выбритый подбородок. — Предоставите мне две тысячи спитцеров?

— Для вас их наймут… — пришлось постараться, чтобы моя улыбка не смазала торжественность момента. — А я обеспечу оплату, пять тысяч ливров серебром, завтра же, к концу дня…

Усталые глаза дюка мгновенно стали похожи на прицел зенитной установки. Дюшеса едва заметно улыбнулась, и эта улыбка предназначалась мне.

— Залог? Проценты? Сроки? Кого вы представляете, граф? — дюк заговорил сухими рублеными фразами.

— Залог — формальный, точно отвечающий сумме, никак не больше. Подойдут даже земельные угодья… — скромно потупился я. — Проценты — минимальные, ниже общепринятых, практически тоже формальные. Сир, в конце концов, у нас общий враг. А представляю я, только себя и своего покойного государя. Сам займ предоставит дом Вельзеров.

— Граф, вы отдаете отчет своим словам? У него сейчас нет таких сумм… — недоверчиво пробурчал Франциск. — И вообще, такие условия, эти скряги…

— Граф де Граве, успел зарекомендовать себя, в наших глазах, человеком слова… — осторожно напомнила о себе дюшеса.

Я мысленно изнасиловал ее со всей страстью и пылом. Нет, женщины рода Фуа, это что-то! Богини ептыть, все без исключения! И умные богини!!!

— Сам Вельзер, готов немедля обговорить с вашим аудитором условия и формальности.

— А десять? — после некоторого раздумья выдавил из себя дюк. — Я даже готов отдать в залог серебряные рудники…

— Сир, я действую только в пределах своих возможностей… — пришлось немного осадить герцога. — Шесть, и не больше.

— Нет, ты смотри какой негодяй и бесчестный предатель… — задумчиво проворчал герцог. — Я насквозь вижу этого ломбардца…