Страна чудес без тормозов и Конец Света

– Завтра я уйду из Города, – продолжаю я. – Не знаю, как и откуда. Это мне объяснит моя тень. Я уйду вместе с ней. Мы вернемся в мир, откуда пришли, и будем там жить. У меня снова появится тень, я буду страдать и переживать, а потом состарюсь и умру. Такая жизнь – как раз для меня. Мое «я» будет таскаться везде за мною, доставать меня и вертеть мною, как ему вздумается. Но... ты просто не можешь представить, как для меня это важно.

Она смотрит прямо перед собой – то ли на меня, то ли в пустоту, где я должен сидеть.

– Тебе не нравится Город?

– Помнишь, ты говорила: если я ищу покоя – мне здесь понравится? Да, мне нравятся здешние мир и покой. И если я останусь и забуду себя – эти мир и покой станут абсолютными. Ведь в Городе ничего не заставляет мучиться и страдать. Возможно, я всю жизнь буду жалеть, что ушел отсюда.

Но стать жителем Города я не могу. Внутри что-то пока еще говорит со мной. Оно никогда не простит, если я останусь, а моя тень умрет и будут гибнуть звери. Каким бы покоем меня за это ни наградили – обмануть это что-то внутри невозможно. Может быть, оно скоро исчезнет. Но это уже другая история. Все, что в нас исчезает – даже если оно исчезает навеки, – оставляет после себя дыры, которые не зарастут никогда... Понимаешь, о чем я?

Она очень долго смотрит на свои пальцы. Над чашками с кофе больше не поднимается пар. Все вокруг замирает.

– То есть, ты никогда не вернешься? Я качаю головой.

– В Город не возвращаются. Никогда. Даже если я снова приду к Стене, Ворота уже не откроются.

– И тебе не больно?

– Больнее всего потерять тебя. Но я люблю тебя, и это – самое важное. Я не хотел бы приручать тебя и уродовать то, что ты для меня значишь. Уж лучше потерять тебя так, чтобы ты навсегда оставалась во мне. Но только не наоборот...

По комнате вновь растекается тишина. Только угли в печке трещат будто бы резче обычного. На стене рядом с печкой висят мои пальто, шарф и шапка. Все это я получил от Города. Простые, скромные вещи, но в каждой – чье-то тепло.

– Сначала я думал помочь тени бежать, а самому остаться, – продолжаю я. – Но потом понял: тогда меня выселят в Лес, и мы с тобой больше не увидимся. Ты ведь не сможешь в Лесу. Там живут только те, кто не смог до конца убить свою тень, кто заблудился в своих полумертвых воспоминаниях. Я останусь с искореженным «я» – а ты у себя так и не появишься. Ты будешь нужна мне – но никогда не ответишь мне тем же.

Она качает головой.

– Да, – тихо говорит она. – Я не знаю, кто я. А мама знала, кто она. За это ее и прогнали в Лес. Я совсем не помню себя – но хорошо помню, как прогоняли ее. И сейчас еще думаю... Если бы я вдруг поняла, кто я такая, я смогла бы жить с мамой в Лесу. И ты был бы мне нужен так же, как я тебе.

Я не верю своим ушам.

– Ты готова жить в Лесу, лишь бы понять, кто ты на самом деле?

Она смотрит на свои пальцы еще немного – и расцепляет руки.

– «Тому, кто помнит себя, терять больше нечего». Я помню, так мама говорила. Это правда?

– Не знаю, – отвечаю я. – Но твоя мать в это верила. Веришь ли ты – вот вопрос.

– Наверное, я могла бы в это поверить. Она глядит мне прямо в глаза.

– Поверить? – поражаюсь я. – Ты умеешь верить!

– По-моему, да, – отвечает она.

– Эй, подумай хорошенько... – говорю я. – Ты даже не представляешь, как это важно! Что бы с тобой ни случилось раньше – верить без «я» невозможно. Представь сама. Ты решила во что-то поверить. Ты допускаешь, что тебя могут предать, и тогда тебя захватят боль и отчаяние. Но ты все равно веришь. Все это и есть твое «я»! Выходит, ты знаешь, кто ты?

Она качает головой.

– Не знаю. Я просто думаю о маме. Что с этим дальше делать – не понимаю. Только чувствую, что могла бы поверить, и все.

– Я думаю, в тебе осталось что-то от твоего «я». Но оно очень плотно заперто и никак не показывается наружу. Эта связь в тебе так глубоко, что даже Стена не может ее распознать, а потому и не выгоняет тебя из Города.

– Значит, я, как и мама, не смогла до конца убить свою тень?

– Да нет. Твоя тень действительно мертва и похоронена в Яблоневом Лесу. Об этом есть запись в метриках. Но какая-то часть материнской памяти в тебе живет. Обрывки ее переживаний, картинки ее воспоминаний дышат в тебе – и заставляют чувствовать. Думаю, если ты сможешь нащупать их – найдешь в себе то, что искала все это время, но никак не могла найти.

Вокруг тихо – словно все звуки комнаты всосал в себя снег, танцующий за окном. Громадная Стена нависает над нами и слушает каждое наше слово. Иначе с чего бы вокруг стояла такая мертвая тишина?

– Насчет старых снов, – говорю я. – Я правильно понял, что звери вдыхают умирающую память жителей Города? А после смерти зверей та превращается в старые сны?

– Да. После смерти человеческой тени «я» умирает, и звери вбирают его в себя без остатка.

– Значит, читая старые сны, я могу найти твое «я»?