Страна городов

Наутро после прибытия остатков орды, после непродолжительного препирательства с часовым у ограды выползли наружу трое человек. Мы оградили овраг частоколом, во избежание, так сказать, отделив туалет и собственно землянку от выхода на поверхность степи. Вначале, осведомившись у охранника о том, кто старший в роде победителей, пояснив, что они посланы от племени, и как к старшему достойно обращаться, «делегация» двинула в мою сторону. Троица, подвывая, шустро ползла на карачках. Я стоял, наблюдая за работой большого котла, в котором вываривалось мясо для консервов. Троица доползла до меня. Обратив внимание на «ползунов», увидел правящую верхушку в составе вождя — предводителя орды, колдуна и мать племени — и мать вождя по совместительству. Не преодолев последние пару метров, они замерли на снегу, распростерши в стороны руки и ноги.

— Ну, и что это за солярий на свежем воздухе вы мне тут устроили? Недовольно произнес я.

Дотащившись до меня, делегаты пояснили, что хотели бы всем племенем присоединиться к победителям, принять участие в дележе добычи, так как ее хватит на целую зиму на всех, а потом можно снова поохотиться и до осени собирать вкусные корни в лесу…. Захватывающая перспектива, не правда ли? Всю жизнь мечтал собирать вкусные креподжи[23]

. С трудом сдерживая злость, объяснил, что готов принять их людей. Но с прошлой жизнью они простятся. Не жалея сил на вневербальное общение, представил в образах, какая жизнь ожидает их если согласятся. Здоровые веселые и сытые дети на руках у матерей, посуда, одежда и красивые украшения — для женщины. Почитание соплеменников, уважение соседних племен, красивые вещи и много еды, открытие тайн духов — это для шамана, слава, почет, красивая одежда и прочное оружие, которым можно убить даже саблезуба — для вождя. Если не согласятся — для всех — уходящее в пургу племя, тела, скрючившиеся на холодном снегу, заметаемые поземкой. Делегаты выразили готовность начать новую жизнь, сразу сейчас не откладывая, причем в порядке особого одолжения — с материальных благ, щедро им посуленных. А вот и обломитесь, граждане, говоря простым языком. Я добавил, что бы добыть все эти блага, надо много-много, а не раз в году работать, и кто будет жрать мухоморы да до полудня дрыхнуть — получит по морде. По наглой рыжей морде, добавил я, поглядев на хитрую рожу огненноволосого шамана. А вступать в племя будете после того как, во-первых, ваши люди докажут трудом преданность новым соплеменникам, во-вторых, только когда пройдут положенные ритуалы. «Косолапые» согласились с такой постановкой вопроса, а что им оставалось еще? Тем более неприемлемого для них и не отвечающего вековым обычаям никто не требовал. Даже больше — вождь — оставался вождем, шаман — шаманом, детей и женщин никто не отнимал и не убивал.

Людей Медведя к котлам не подпускали — там царили наши девчонки с женщинами Кремня, совершая священнодействие по созданию нового продукта — тушенки. Куски мяса после варки дополнительно круто присаливали, помещали в круглые горшки, плотно уминали, сливая лишнюю жидкость, заливали сверху топленым жиром, и, выдавливая жир, зарывали конической крышкой с неглубокой резьбой в полтора оборота. После этой процедуры по краю горшка, дополнительно зачистив от остатков жира, проливали пчелиным воском. Остывая, крышка намертво притягивалась к краям банки. Чтобы воспользоваться продуктом, необходимо было повернуть крышку, или аккуратно разбить ее. Из-за несовершенства стерилизации и брака примерно каждая десятая трескалась, не выдерживая внутренних напряжений, — это не пугало счастливых потребителей деликатеса. На ледниках консервы хранятся долго, а треснувшие, после очередного осмотра направлялись в котел, к великому удовольствию племени. Суп из тушенки уже распробовали, и в сочетании с домашней лапшой, сушеными молодыми лебедой, крапивой и сараной, заправленный диким луком, он шел «на ура». Готовая продукция консервного цеха тут же разбиралась счастливыми союзниками, сообразно вложенным трудам на изготовление. Часть закладывалась в «стратегический» запас, часть — оставлялась охотникам, хотя тут были и недовольные.

Где-то через две недели от начала операции по охоте на охотников и заготовке прихватизированного мясца, явились жутко довольные гномы полным составом. Надрываясь, трудяги, еще не оправившиеся от «скипидарного подарка» юного Оленя, перли на волокуше с плоским дном — тобоггане, нечто небольшого размера, но по виду — очень тяжелое. Дотащив «Нечто» на площадку готовки консервов, гном Стоков — он же — Док, встал в картинную позу, по его мнению, лучше всего изображавшую тему оскорбленной в лучших чувствах гордости, мол, вы нас тут за небрежение общими делами ругаете, а мы для племени — себя не жалеем, объявил:

— Вот она!

— Кто «она», че темнишь, балбес? — Загалдели ребята. Не томи, показывай «ону»!

Голосом циркового шпрехшталмейстера, объявляющего смертельный номер под куполом, Док провозгласил: