Страна городов (СИ)

С Федей же… Кто думает, что одним — разъединственным разговором за жизнь можно воспитать в человеке человека…. Пусть попробует сам. Но за последствия пусть сам и отвечает. Это что, можно построив народ и прочитав единственную лекцию о правилах поведения, устраниться в дальнейшем от педагогической работы? Шалите, господа хорошие — даже лучшие из наших воспитанников требуют постоянного внимания и заботы, и слава Богу — если они слушают ваших советов без внутреннего: «А ну тебя на…» Вот и с будущим начальником Стражи Острова мы еще не раз встречались в задушевных беседах за жизнь, а потом — и он никогда не отказывал в разговоре своим ученикам и бойцам, я это знаю точно.

Глава 6. События в Задорном

От тюрьмы и от сумы не зарекайся

(пословица)

Занимаясь насущными нуждами, мы и представить себе не могли, что тогда же, в нами покинутом времени, происходили события, которые впоследствии окажут самое прямое влияние на наши начинания.

— Бугор! Бугор! Бугор, мать твою! Че-то не то происходит, слышь? — голос помощника забойщика Шныги глухо звучал в штреке. Стены обтекали водой, в коридоре забоя тускло помаргивали пожаробезопасные лампы по потолку. Со стороны входа слышался глухой ропот сдвигающихся пластов породы — не как при обвале, но все же….

Шла вторая смена в шахте при поселке Задорном — раньше горно-обогатительном предприятии, заводе миллионере, а теперь, после бурной прихватизации восьмидесятых девяностых, вначале выкупленной за гроши, а потом отобранной в бюджет и переданной системе исправительно — трудовых учреждений. В бурные девяностые все, что возможно — тщательно разворовали, а сейчас шахта при вольном поселении Задорном, ИТУ № 6896 влачила жалкое существование. Не хватало всего. То есть — по технологии добычи предприятие неотвратимо скатилось если не в каменный век, то в средневековье — точно. Когда в этих краях декабристы лопатили руду, кайлом отбивая породу, вывозя ее на тачках, они вряд ли могли представить, что и столетия спустя, способы добычи не изменятся, — если только они об этом задумывались. Разве что видимых цепей у вольняшек не наблюдалось, а так — все было по прежнему — и тачки, и кайло. Раньше чрезвычайно богатая руда, лежавшая навалом почти а поверхности, теперь заставляла забираться за собой все глубже в земную твердь, обшаривать заброшенные еще в девятнадцатом веке штольни, в поисках кусков руды, ценимой из-за редкоземельных элементов, составляющих тысячные части от веса, но ценимых в тысячи раз дороже, чем кусок золота или платины такого же веса. Обогатительный комбинат, раньше, с восемнадцатого века, специализировавшийся на добыче золота и платины, теперь выцарапывал эти примеси из старых отвалов и кусков руды, находимых вольнопоселенцами в штреках. Нашедшему кусок с высоким содержанием минерала, пригодного для выработки двух — трех миллиграммов редкозема, могло «светить» даже УДО — условно — досрочное освобождение.

Но тюрьма и тюремные нравы остаются таковыми и на поселении. Негласную власть в поселке осуществляла пятерка отсидевших по две трети серьезных сроков за букет преступлений, связанных с насилием, грабежами и причинением тяжкого вреда здоровью зэков. Подпольная «верхушка» в количестве пяти не человек, нет, назовем их, пожалуй, особями, так точнее, пользовалась всей полнотой власти в свое удовольствие. Авторитеты нагибали «мужиков» — сидящих по бытовым статьям, и терроризировали нижнюю прослойку заключенных — разного рода изгоев, по незнанию, или каким другим причинам нарушивших «воровской закон».

В этот раз вся пятерка спустилась в шахту с бригадой вольнопоселенцев, отрабатывающих задание на очистку штрека. Причина такого «трудового энтузиазма» была простой — надо было «перетереть» вдали от начальства зоны — поселения животрепещущие вопросы, возникшие за последнее время, наказать за неповиновение «мужика» — «бытовика», сидевшего за допущенный им на руководимом предприятии пожар, повлекший гибель людей, и так, по мелочи — «оттянуться» косячком с анашой, выпить. Ну, само собой — работать не собирался никто — «от работы кони дохнут», работать должны «мужики».