Страна городов

В поселке наших стражников встретил шум, гам и смятение – оставленные ждали мужчин с трофеями, а явились за трофеями те, на кого напали с таким явным преимуществом. Из «мужского дома», где жила молодежь во главе с вождем и шаманом, был извлечен духовный наставник племени, и по совместительству – идейный вдохновитель рейда «за головами» – шаман. За дряхлостью, оставленный в поселке надзирать за порядком, сейчас он являл собой жалкое зрелище. Старика нашли под лежанками дома мужчин и достали, облепленного паутиной, пылью, пухом и всяческой прочей дрянью, которая независимо от воли владельцев скапливается в подобных местах. Дед, неказисто выглядевший, однако, не потерял достоинства – поняв, что ему ничего не светит в плане удрать от возмездия, он приготовился достойно встретить смерть и пытки на глазах соплеменников, верней – соплеменниц, потому что окружали его, кроме повязанных беглецов, в основном только женщины племени и малые дети. Они молчаливо стояли по краю площадки, прижимая к себе детей, и пугливо наблюдали за происходящим.

Помощник Рожка – Волчий Хвост, для приятелей из стражи – просто Волчок, наблюдал за стоящим пред ним стариком. Раньше, будучи простым охотником племени Детей Мамонта, он не стал бы задаваться вопросами – что делать в таком случае. Дубина снесла бы голову побежденного, и пошла потеха – женщин помоложе – следом за победителями, постарше – следом за побежденными, дубиной по голове, дальше – раздел скудного имущества побежденных, и домой, к родным стоянкам, праздновать победу. Раньше судьба и не представила ему такой возможности – командовать целым отрядом настоящих уже не охотников, но – воинов. И он, и его дети прожили бы жизнь, при особой удаче – лет до сорока, у костров племени. При большой удаче – он или его сыновья стали бы вождями рода, пока еще больше напоминающего стадо, и водили бы род на охоту за крупными зверями, населяющими эту степь. И так продолжалось бы еще тысячи лет. Через десять-одиннадцать тысяч лет его потомки заняли бы место в туменах монгольской орды, неудержимым потоком стремящимися на запад, или же встали бы на стенах древнерусских городищ, преграждая путь той же орде к своим селам. На границе материков, в сердце Евразии возможно все. Но приход пришельцев в считанные месяцы перевернул его мировоззрение и логику поступков, определяющее поведение – как следствие. Сейчас перед побежденным врагом стоял воин, вождь пусть небольшой, но дружины товарищей-воинов, которому были присущи уже не только боевая ярость берсерка, которой и так хватает в этом мире, но и доселе неведомое милосердие к побежденным, которое поднимает пещерного троглодита до уровня его потомка – человека разумного во всех смыслах.

Волчок опустил занесенную было для решающего удара руку – как все воины стражи, он мог бы отправить к предкам в ближнем бою любого жителя степи, не слишком заморачиваясь оружием. Братья Ким хорошо учили своих товарищей по оружию, и проткнуть пальцами кожаный мешок с песком на тренировке ни для кого трудности не представляло, кроме портних, с руганью ремонтирующих инвентарь после зачетных тренировок.

— Меня кто-нибудь понимает?

Раздавшиеся со всех сторон на общем наречии голоса подтвердили, что да, понимают, и вполне хорошо, пусть великий воин говорит свою волю. Шаман тоже подтвердил, что он понимает хорошо, и готов выполнить волю пришельца, вплоть до понесения заслуженной кары за нападение. Только вот «контрибуцию» выплатить нечем – потому что старший воинский вождь ушел еще с десятью воинами в поход на Совет, в центр степи, в центральный рынок, увел несколько молодых девушек и зерно со шкурами на обмен унес. Если пришельцы удовлетворятся – то пусть заберут то, что осталось, но не надо убивать сдавшихся и есть их, как дикие племена, а лучше пусть заберут пришельцы понравившихся женщин себе, а остальных оставят здесь.

Ничего нового для Волчка и его товарищей в этой речи не было – так и поступали до сих пор во всей степи. Такая тактика не давала угаснуть человеческому роду совсем. До сих пор. Вот ключевое слово. До сих пор так и было, но впитав и приняв философию пришельцев, новое племя не собиралось возвращаться к тому, что было «до сих пор» – к грязи в домах, голоду зимой, несвежей пище, смерти младенцев и женщин. Даже факт того, что старики племен прежде оставляемые умирать на снегу получили шанс закончить свою жизнь в кругу семьи, а сорок лет – теперь, по разъяснению матери племени Рода, стало порой рассвета а не увядания, тоже служило веским аргументом для консолидации племен вокруг поселения на острове Веры, принятия образа жизни и ценностей пришельцев. И одной из ценностей, проповедуемых пришельцами было – пленный может стать потом и другом, или просто союзником. Мертвец – останется врагом навсегда. Поэтому прозвучавшие слова Волчка об этом стали потрясением для женщин, детей и шамана. Слова Волчка стали большим шоком, чем сам бескровный и быстрый захват поселения.