Страна городов

Убраться из гостеприимных объятий людей Кремня оказалось нелегко, но вот мы в дороге и кругом бушует почти нетронутая человеком природа. Мы идем по целине, придерживаясь поймы Миаса, притока Ишима. До «рыночной» площадки добегаем на одном дыхании, короткий отдых – и снова в путь, в путь. Как там без нас справляются в лагере и чем живут? Не дают покоя найденные на Золотом пляже следы людей. Что там? Еще одно племя? Насколько дружелюбны? Или попытаются «попробовать на прочность»? За исход проб я не боялся, но все же лучше мирные соседи, чем усмиренные, – мир через силу никогда долгим не бывал, вся история человечества – сплошное подтверждение, и все стороны друг друга обвиняют… правильно говорят, что путь домой короче, мы втянулись в полубег, полушаг, даже немалая ноша на плечах почти не тянет, да и уменьшилась она изрядно – почти все роздано, за установление добрососедских отношений, и между прочим – ничуть не жаль. Главное – с нами рядом бегут наши будущие ученики и ученицы, которым жить с нами на этой земле, и улучшать ее по мере сил. Хочу – приложу все силы, чтобы они и их потомки, потомки моих детей, заброшенных сюда, никогда не знали слов «война», «эпидемия», «экологическая катастрофа», чтобы мудро и бережно распоряжались тем богатством, что досталось им…

Шлеп! И перед ногами втыкается в землю копье. Недолет, однако, слава богу. Жаль – прервали на самых прекрасных, понимаете, мечтях. Нас ждали за «рыночной площадью» люди племени Мамонта, решившие поквитаться. Отряд молодых воинов – считать их некогда, но прилично народу собрали, обормоты, вышел явно за нашими скальпами. Ну, паразиты, я вас познакомлю с достижениями римских легионов в части тактики, которые дошли до наших дней и используются полицией всех стран для разгона демонстраций. Я вас научу свободу любить!

Командую построить «черепаху», спрятать за щитами людей Кремня и его самого озадачить сохранением порядка. Недовольный вождь рвется в первые ряды, и изрядно мешает под ногами. Прошу руководить советами и навести порядок среди «тыловых подразделений» – ибо кто, как не великий вождь способен сохранить порядок под копьями. Потом-де, когда дело до рукопашной дойдет – дадим ему оторваться (надеюсь – не дойдет!). Строй замирает, за щитами укрылись все. В строю даже девочки – сегодня они тоже держат щиты, а не луки. Кому деревяшками – камушками швыряться, и так найдется – мамы, идущие с нами и детьми, поразобрали камни с земли, кто что нашел, в руках вождя – новенькая пальма, которую он уже украсил затейливой окраской древка. Мы стоим стенкой. Оппоненты тоже замирают на приличном – до пятидесяти метров расстоянии, потом начинают орать, примерно о том, чтобы им отдали оскорбившего их Антона, все, что с собой принесли, и прочая, и прочая и прочая.

Зоркий Олень переводит мне речугу, толкаемую чумазым представителем мамонторылых, и напрашивается ответить, дескать, он знает, что в таких случаях говорят. Нехотя разрешаю.

Сбросивший рубашку Олень выскакивает в сторону противника за линию щитов, начинает извиваться всем телом, очевидно – строит противнику хари попротивнее, и заявляет, на языке «мамонтов», не сильно отличающемся от «кремниевого» примерно следующее, что: «Пришедшие – достойные своих папаш дохлые-де шакалы, пирующие на трупах гиены, недостойные лизать (демонстрирует тыловую часть организма противнику) настоящим охотникам». Затем следует предложение засунуть свои языки, вымолвившие подобное предложение, в афедроны друг другу, и таким образом двигаться в родное стойбище, пока их всех не отлупили палкой. Как это уже раз сделал недавно его друг Сильный Кремень Антон выйдя против лучшего бойца племени, недостойного называться племенем Мамонта, вооруженного копьем, с тонкой хворостинкой (ну, тут я бы не сказал – шест был мало не в дюйма полтора, а то и два толщиной). Так пусть недостойные прячутся в норы, переименовываются в племя Мыши, и – (апофеоз с апофигеем одновременно, убью Антона, мало что «уотцовил», назначил великим вождем, женил, так еще ребенка такому учит) по-русски, коряво: «Русские не сдаюссса! Посол на…!» (так, по приходу в лагерь в нем появится длиииииинная мощеная каменная тропа к… пока не решил куда, но точно знаю исполнителей этого инженерного сооружения! На зачистку сортиров за время похода я уже очередь на полгода вперед расписал).

Достойный ученик матерщинника Антона ныряет за линию щитов, а «юные мамонтята», вначале ошалевшие от выступления Оленя, которого уже в заднем ряду похлопывает по плечу отец, мол, знай наших, молодец – не подвел, вполне себе спич, на международном уровне – осыпают линию щитоносцев камнями. Потом дружно бросаются на нас. Но у них – дружная толпа, а у нас – полноценный, считай десяток римского легиона.

— Р-р-а-а-а!

Ревет толпа, бежит толпа. Потоком, мутным, весенним, несущим мусор и щепки…