Страна игроков

По пути он никак не мог успокоиться, руки у него дрожали, и пришлось даже остановить машину. Оказалось - в неположенном месте, и его оштрафовал дорожный инспектор. Помятый вид Виктора и его двухдневная щетина заставили подозрительного милиционера с особой тщательностью проверить документы и даже обследовать багажник.

Квартира "друга детства" находилась на пятом этаже нового дома с подземным гаражом и вестибюлем, отделанным мрамором. Такие дома повырастали в Москве сразу же, как только на волне экономических реформ появились люди, сделавшие огромные деньги.

Дверь открыл первый заместитель Реброва по супружеской жизни, одетый по-домашнему - в голубые джинсы и майку.

- Входите, входите, - засуетился он.

Из прихожей был виден просторный холл со светлым паркетом. Оттуда, цокая когтями, вышел громадный черный дог. Для порядка он грозно заворчал, но, среагировав на окрик хозяина, спокойно разлегся на полу.

- Что же вы стоите? Проходите, - с максимальным радушием повторил приглашение "друг детства".

- Я только на секунду, - не уступая сопернику в благородстве и дружелюбии, расплылся в улыбке Виктор. - Мне нужна Лиза.

- Сейчас, сейчас... - Он крикнул в глубь квартиры: - Лиза!

Появилась жена - в халате, с полотенцем на голове. Очевидно, она недавно приняла ванну, что ужасно разозлило Виктора. В вытянутой руке Лиза несла ключ, зажав его между пальцами с только что накрашенными ногтями.

- Простите, у меня дела... - ретировался "друг детства".

Ребров молча взял ключ и собрался уйти, но все же не вытерпел.

- Чего ты добиваешься? - кивнул он в сторону роскошной квартиры. Неужели тебе опять скучно?

Глава IX

ИНСТИТУТ ПСЕВДОНАУЧНОЙ ВОРОЖБЫ

1

Четыре пары преданных глаз смотрели на Виктора Реброва так, словно он должен был донести слово Божье или объявить шесть выигрышных номеров очередного тиража "Спортлото". Виктор впервые проводил общее собрание коллектива Института рынка при Союзе молодых российских предпринимателей таким было полное название этого загадочного научного учреждения. Глядя на своих четырех бойцов, он думал о том, что нынешняя его авантюра, пожалуй, будет даже покруче, чем посещение дома находившегося в бегах вице-президента "Русской нефти" Георгия Дзгоева.

После того как Реброва выпустили из следственного изолятора, ему понадобилась всего неделя, чтобы собрать эту команду. Двух будущих экспертов-рыночников он нашел, не выходя из редакции "Народной трибуны". Эти молодые люди, Андрей Точилин и Марат Баль, недавно закончили факультет журналистики Московского университета и слонялись по редакционным коридорам, безуспешно пытаясь пристроить свои заметки. Они порядком уже всем надоели, в том числе и Виктору.

В принципе они были неплохими ребятами - не уроды, с хорошим чувством юмора. Но вот материалы их не выдерживали никакой критики. Это еще раз подтверждало банальную истину о том, что на факультете журналистики можно было научиться чему угодно: курить, пить вино, трахать девчонок, но никак не писать заметки - последнее, как и в любой творческой профессии, от Бога.

Отчаявшись не только получить работу, но и хоть что-то опубликовать, недавние выпускники журфака мучились от комплексов, заискивали перед каждым человеком в "Трибуне". Они подолгу просиживали в буфете или в кабинетах сердобольных сотрудников редакции, рассказывая о своих университетских успехах, о проявившейся у них еще в детстве тяге к журналистике, о чем якобы свидетельствовали их статьи в школьных стенгазетах.

Впрочем, как только Точилин и Баль услышали о работе в Институте рынка и, главное, о том, что там они будут получать больше, чем им светило бы в случае приема в "Народную трибуну", они тут же предали свою юношескую мечту: нести людям доброе, вечное через пачкающие руки типографской краской газеты. Однако Ребров расценил это как вполне положительное качество, как проявление здорового прагматизма, просто необходимого для людей, собирающихся составлять прогнозы о состоянии неокрепшей российской рыночной экономики.

Еще один сотрудник новорожденного института - Вячеслав Кузьмянков был подобран на руинах разорившейся брокерской конторы. Ребров познакомился с ним, готовя статью о кризисе на Московской фондовой бирже. Неудавшемуся брокеру было уже под тридцать, что позволяло поднять средний возраст сотрудников Института рынка до уровня, выходившего за пределы детсадовского. Кроме того, Кузьмянков довольно бойко оперировал такими словами, как "маржа", "варрант", "листинг" и совсем уже загадочным для русского уха термином "индоссамент". Все это могло оказаться чрезвычайно полезным при подготовке аналитических материалов о состоянии российской экономики.