Страна игроков

К тому же у трапа стюардесса устроила затор, еще раз проверяя посадочные талоны. Это окончательно добило Виктора, который уже второй день чувствовал себя очень плохо. У него была высокая температура, и он при каждом удобном случае пил шипучий аспирин.

В сумеречном свете позднего декабрьского утра самолет сиял иллюминаторами, из открытого входного люка вырывались клубы теплого воздуха, и казалось, нет большего счастья, чем попасть внутрь этой старой, обшарпанной, многое повидавшей на своем веку машины. Подобное ощущали, очевидно, все пассажиры, так как после проверки посадочных талонов строгой стюардессой они чуть ли не бегом поднимались по трапу.

Место Реброва оказалось в начале второго салона у иллюминатора. Эта пустячная деталь очень обрадовала его: если попадутся беспокойные соседи, не нужно будет никого пропускать мимо себя, - а даже простейшие движения давались Виктору сейчас с большим трудом. Он забросил тощую сумку с минимумом необходимых для короткого путешествия вещей на полку и, не снимая пальто, упал в кресло.

Самолет летел во Владикавказ, и большинство пассажиров были выходцами из Северной Осетии. Они шумно переговаривались, мешая русскую речь со своим языком.

Еще вчера утром Ребров даже не подозревал, что полетит на Северный Кавказ. Перед обедом он сходил на пресс-конференцию в Белый дом, где премьер лично представил журналистам уточненный вариант бюджета на следующий год, который никак не хотела принимать Государственная дума.

Как следовало из слов главы правительства, он в жизни не видел ничего лучше, чем этот, разработанный под его руководством, финансовый документ. Своими эмоциями премьер явно пытался компенсировать недостатки своей же финансовой политики. Однако до новогодних праздников оставались считанные дни, и было очевидно, что правительству все равно не удастся продавить парламент, так что по уже сложившейся во времена экономических реформ традиции Россия начнет новый год без утвержденного бюджета.

Обо всем этом Виктор успел написать заметку в очередной номер "Трибуны" и, несмотря на валивший его с ног грипп, уже собрался было ехать в Союз молодых российских предпринимателей, чтобы посмотреть, чем занимаются его непутевые следователи, но тут ему позвонил из Владикавказа собкор газеты Казбек Кадзати.

Они не общались с тех пор, как Кадзати приезжал в Москву на общередакционную летучку, и Виктор уже перестал надеяться, что Казбек поможет ему встретиться с прятавшимся где-то на Северном Кавказе бывшим вице-президентом "Русской нефти".

Поздоровавшись, Кадзати флегматично произнес:

- Все в порядке. Если ты хочешь поговорить с Георгием, то приезжай.

Это было сказано так, будто речь шла о банальном интервью с каким-нибудь местным чиновником, а не о встрече с человеком, которого уже полгода разыскивают не только Генеральная прокуратура, но и какие-то бандиты.

- А если я прилечу завтра? - осторожно, словно боясь спугнуть удачу, поинтересовался Ребров.

- Хорошо, - согласился Казбек, - только я должен знать это точно.

- Я тебе через пару часов перезвоню, - пообещал Виктор.

Отбросив все дела, Ребров поехал на аэровокзал и купил билет на самолет во Владикавказ, вылетавший на следующее утро. Сообщив об этом Кадзати, он бросился искать Игоря Стрельника, которого пару дней назад назначили исполняющим обязанности редактора отдела экономики.

Стрельник сидел в буфете с каким-то старым другом-журналистом, явно претендовавшим на роль властителя дум - у того была густая борода и он важно курил трубку. На просьбу Реброва отпустить его на пару дней, Игорь лишь перекрестил Виктора, крикнув вдогонку, что лучше бы эти два дня он полежал дома.

Зато Алексей Большаков, услышав ту же просьбу, устроил небольшой скандальчик:

- Сейчас самое горячее время! Люди продолжают звонить в твой штаб общественного расследования, ко мне журналисты ломятся каждый день. И именно сейчас ты хочешь уехать?! В конце концов не забывай, я плачу тебе хорошие деньги!

Это была чистая правда. Большаков пока регулярно платил всем работавшим на него людям. А когда стало ясно, что кампания с расследованием убийства алюминиевого короля может принести Союзу молодых российских предпринимателей неплохие дивиденды, он вручил Виктору еще один конверт. В этот раз сумма вознаграждения оказалась гораздо скромнее той, что была выплачена за раскрутку Института рынка, но вряд ли можно было обвинять Алексея в скупости.

Большаков уступил только тогда, когда понял, что Ребров, находившийся мыслями уже где-то далеко, в любом случае уедет. Будучи прагматиком в квадрате, вождь юных буржуев из двух возможных вариантов, а именно: лишиться ценного члена команды на два дня или потерять его навсегда, выбрал первый. Хотя было видно, что он затаил обиду. Но Виктору было абсолютно на все наплевать: возможность прояснить хоть что-то в истории с компанией "Русская нефть" сделала его просто невменяемым.