Страна Лимония

Почти по такой же схеме строилась беседа в присутствии Сергея Крестова, с той лишь разницей, что изредка вместо купюры командир группы, угрожающе шевеля чапаевскими усами, показывал огромный кулак, что воодушевляло агента не меньше.

После серии длительных расспросов «Талиба» было решено нанести бомбоштурмовой удар по крупному скоплению мятежников почти на краю зоны ответственности. Когда «Талиб», как на работу, в очередной раз пришёл в палатку, ему был задан прямой вопрос: сколько мятежников находится там-то и там-то. «Две или три тысячи!» — ответил старик, засовывая купюру в свои широкие одежды. Крестов, играя монгольским желваками, показал ему кулак. «От четырёхсот до шестисот!» Герман, следуя примеру командира, положил перед собой пистолет Макарова. «Двести — двести пятьдесят».

— Достаточно, — резюмировал Сергей, — будем готовить вертолёты. Только...

— Что только? — переспросил Герман.

— Далеко это... Не подмажешь — не полетим. Тут на комбрига выходить надо. Дай подумать.

Думал Сергей недолго. После обеда сходил к Стрельцову, который уже вполне пришёл в себя, и выпросил у него бэтээр. На вопрос «зачем» ответил, что хотел бы встретиться с закордонным источником на краю Джелалабада, а там сейчас неспокойно.

— Что, с твоим агентом встречаться будем? — спросил Герман.

— Нет, баран`а надо привезти, понимаешь... Бакш`иш комбригу накатим, а он нам «вертушки» даст, — рассуждал Крестов. — Только живого надо. Приедем в бригаду, башку снесём и — к столу!

В качестве сопровождающих на поиски баран`а взяли двух солдат, Репу и Фила. «Шестерых на одну барашку — в самый раз будет», — завершая организационные приготовления, подвёл черту командир.

Выехали сразу после обеда. Боевой машиной управлял Конюшов, за короткое время овладевший мастерством вождения бэтээра. Остальные, ощерившись автоматами, расселись на броне. Не доезжая до города, машина свернула налево и между лоскутным одеялом полей покатила в направлении гор. Вскоре стала появляться первая живность. Крестов на глаз определял тучность животных, обращая особое внимание на курдюк.

— Без курдючного жира не плов, а каша, — кричал он с брони.

Наконец «каскадёры» заметили небольшую отару упитанных животных.

— Пойдём искать пастуха, — спешиваясь, скомандовал Сергей.

Побродив по окрестностям чуть больше четверти часа, заготовители вернулись к машине. На броне сидел Репа, подставив тёплым лучам своё бледное тело. Посовещавшись, решили поймать барана, связать его, а потом искать пастуха. Ещё четверть часа взмокшие «каскадёры» носились по предгорьям, пытаясь поймать хоть одно животное. Такие неуклюжие на вид, бараны оказались много проворнее молодых ребят.

— Всё! Ничего не выходит, — тяжело дыша, сообщил подчинённым взмокший командир. — Гера, бери крайнего на мушку и — вали!

— Я не могу... Он ведь живой!

— Баба, блин, а не боец, — и с этими словами Сергей вскинул автомат и дал короткую очередь.

Крайнее животное упало, как подкошенное.

— Ты, может, и по «духам» стрелять боишься? Они тоже вроде как живые, — презрительно сказал стрелок.

— По «духам» могу, а по баранам нет, — ответил Герман.

— Так, бойцы! — обращаясь к солдатам, скомандовал Крестов. — Барана — на броню, остальные — к наф`ару! Вон он, с горы спускается.

Действительно, сверху бежал бородатый мужик в тюбетейке и истошно орал. Герман и Сергей пошли ему на встречу. Мужик остановился.

— Эй, бо-бо! Инджё бьё! (эй, дядя, иди сюда), — крикнул Крестов.

Мужик нерешительно попятился и бросился наутёк.

— Гера, заходи слева! Не давай ему выйти к дувалу!

Двое вооружённых людей бросились в разные стороны с намерением взять беглеца в клещи. Обладатель тюбетейки вскарабкался по груде камней к утёсу, но сорвался, покатившись кубарем вниз. С двух сторон к нему бежали вооружённые люди. Обезумев от страха, афганец бросился вниз с намерением проскочить между преследователями, но его расчёт не оправдался. Когда тяжело дышащие офицеры подбежали к пастуху, тот уже лежал на спине, скрестив руки на груди и закрыв глаза.

Сергей, не долго думая, сунул ему в руки пачку афгани и отошёл на шаг. Пастух очнулся, открыл один глаз, послюнил пальцы, пересчитал банкноты и вновь откинулся, закрыв глаза.

— Кям аст! (мало!) — со страхом, но достаточно громко произнёс лежащий.

— Блин, продажная шкура! — взорвался Крестов. — Сколько же тебе, кровопийце, надо?

— Кям аст! — отчётливо повторил афганец.

— На, подавись! — кладя ему на грудь ещё три бумажки, проворчал Сергей. — И попробуй только сказать, что мало.

— Кям аст!

— Да я на базаре дешевле куплю!

— Кям аст!

— У, мироед! Да подавись ты! — и расстроенный командир бросил ему под ноги оставшиеся деньги.

— Гера, сматываемся, а то смотри, народ какой-то смурной собирается.

Действительно, за сценой наблюдало уже с пяток свидетелей, совсем не похожих на миролюбивых пастухов. Они угрюмо смотрели на пришельцев и о чём-то переговаривались.

— Послушай, Крест! По-моему, они нас не любят.

— Гера! Ноги, ноги!