Страна ночи

Домой я пока не пошла. Направилась в другое место, где до сих пор еще ни разу не бывала, только слышала о нем. Я и сейчас-то туда шла без охоты. Это было узкое кирпичное здание в продутом всеми ветрами районе Нижнего Манхэттена, с ржавыми железными балконами по всему фасаду. На боковой стене красовались буквы А и Д – все, что осталось от длинного названия прежде располагавшегося там отеля. Разумеется, все обитатели называли его не иначе как адом.

Что было вполне уместно, потому что все они были выходцами из Сопределья. Неизвестно, в каком состоянии был отель, когда они туда вселились, и как им удавалось захватывать номер за номером, но в итоге он превратился в сквот [2]. Можно было представить, как они выставляли на улицу коридорных – старушек, полвека проживших там в своих дешевеньких каморках.

Не было еще и пяти утра. Тротуар перед отелем был пуст и засыпан битым стеклом. На другой стороне улицы появился мужчина с бутылкой зеленого сока в одной руке и ковриком для йоги в другой – ни дать ни взять посланец с другой планеты.

Я подождала, пока он пройдет мимо, а затем толкнула вращающуюся дверь с потускневшей позолотой на грязном стекле.

К лобби вели три ступеньки вниз, но казалось, что спускаешься гораздо глубже. В воздухе чувствовался запах подземелья: плесени и невидимой сырости. Комнату освещала целая батарея ламп, стоявших на низких столиках. Их витражные абажуры блестели, словно рыбья чешуя.

На длинных бархатных кушетках, расставленных полукругом, расположились семь сестриц, похожих на капризных кошек, играющих в карты. У всех сестер были волосы цвета потемневшего олова и темная кожа. Я их немного знала. Они любили всем рассказывать, что они принцессы, но у меня были другие сведения. На руках у них всегда были тонкие атласные перчатки, чуть выше запястий, ярких карамельных расцветок. Одна девушка в таких выглядела бы странно, а семь – жутко.

За стойкой сидел парень – выпрямив спину и сложив руки перед собой, а на его полных губах застыла хитроватая полуулыбка. Он спал. Я с силой брякнула в настольный колокольчик, и парень открыл глаза: затуманенные, без зрачков, желтые, как у кота. Он тут же моргнул, рыгнул и потянулся. Когда его глаза уставились на меня, они уже были песочного цвета, такого же, как и его кожа и волосы. В своем старомодном серо-коричневом костюме он напоминал монохромный этюд.

Его взгляд скользнул по моему разодранному лицу, потом по пальцам. Он фыркнул, вздернул подбородок и посмотрел туда, где под худи скрывалась самая кровавая рана.

– Нескучная ночка выдалась?

Я не стала поддаваться на провокацию.

– Дафна здесь?

– А кто ее спрашивает?

– Тут тебе не мафия, Феликс, – огрызнулась я. – Я знаю, что она здесь, где ей еще быть, когда солнце только встало. Какой номер?

– Ты и понятия не имеешь, в какие часы она уже на ногах, – важно сказал он и мотнул головой на лифт. – Девятый этаж, номер девятьсот три. Постучи сначала.

– Я умею с дверями обращаться.

Когда я шла через лобби, одна из сестер вяло помахала мне рукой. По крайней мере, мне так показалось. Эти девушки, даже спасаясь из горящего дома, двигались бы как в полусне.

В лифте места было едва-едва для одного и пахло там как в квартире, где заядлый курильщик год подряд ежедневно варит капустный суп, а окна вообще никогда не открывает. Чтобы отвлечься от боли в боку, я сосредоточилась на боли в подбородке, затем переключилась на пальцы, и так по кругу. На девятом этаже я вышла в коридор, напоминавший какую-то оптическую иллюзию или плохо нарисованную декорацию. Дверь в номер 903 была совсем обшарпанной, еще хуже остальных – вся краска потрескалась и облезла. Прямо под замком зияло старое отверстие от пули.

Я постучала здоровой рукой. Когда Дафна наконец открыла дверь, я попятилась от неожиданности. До сих пор я никогда не видела ее без ее помады. Ее ненакрашенные губы были одного цвета с кожей лица. Рыжие волосы и длинное красное платье напоминали языки пламени над горящей костью, а от кожи веяло грехами и пороком. Я порадовалась, что она хотя бы виниры не сняла.

– Утро доброе, – поздоровалась она, прислонившись к дверному проему и глядя на мой подбородок. – Упала?

– Что-то вроде, – ответила я. – У тебя, кстати, не найдется пластыря или чего-нибудь такого? И обезболивающего какого-нибудь?

Не ответив, она развернулась, шагнула в номер, и я вслед за ней. В номере была небольшая зона отдыха, оформленная в стиле барокко, и крошечная кухонька без окон. Сквозь полуоткрытую стеклянную дверь я увидела скомканную постель и пару длинных ног, торчащих из-под белой простыни. Заметив, куда я смотрю, Дафна прикрыла дверь.

– Так ты сюда пришла, чтобы раны залатать? Я думала, у тебя для этого мама есть. – Слово «мама» она произнесла ядовито-сладким голоском.

Я вскинула руки. На ее провокации я тоже не собиралась поддаваться.

– Не хочешь, не надо. Я просто пришла поговорить.

– О чем?

– На меня кто-то напал в поезде. Я почти уверена, что меня пытались убить.