Страна огромных следов

Он горестно улыбнулся и взглянул на меня. Странно, но в его глазах не было ни бешенства, ни слепой злобы, которые должны бы переполнять убийцу. Я удивился про себя, как может человек, собирающийся совершить ужасное преступление, оставаться таким спокойным.

— Но кто вы такой? — неожиданно спросил Дег, лежавший неподвижно, как и я, под своей простыней. Человек даже не взглянул на него.

— Меня зовут Куба, — прошептал он и встал между нашими кроватями.

— Господин Даггертон, — продолжи он, чуть громче, но по-прежнему спокойно, — пожалуйста, не вздумайте шутить, броситься, к примеру, на меня или что-нибудь в этом роде. Не трогайте меня — Он умолк, а меня охватило какое-то странное беспокойство. Он продолжал: — В постели господина Купера находится барба амарилла[1]… причем очень скверный экземпляр. Они все скверные, — добавил он после короткой паузы, — но эта, мне кажется, особенно гадкая… Сейчас она меня увидела и пытается понять, что я собираюсь делать Не вызывайте у нее подозрений, пожалуйста.

В комнате и до сей поры стояла мертвая тишина, но теперь показалось, будто безмолвие сгустилось и стало физически ощутимым, а мы буквально окаменели. Я услышал, как глухо забарабанило мое сердце, и почувствовал, как дрожь охватила все внутренности, даже проникла в мозг. Я стиснул челюсти, пытаясь взять себя в руки, и постарался не думать о том, что могло произойти, если бы я сделал прежде хоть какое-то движение или бросился на Кубу. Холодный пот выступил у меня на лбу. Но длилось все это лишь несколько мгновений. Я снова обрел спокойствие и не шевельнул ни единым мускулом. Взглянув на Кубу, я прошептал:

— Извините меня. Он улыбнулся, ничего не ответил я начал медленно поднимать пистолет. Я услышал приглушенный вздох Дега:

— Боже милостивый, Мартин!

Теперь и он обнаружил змею. Я перевел взгляд в его сторону и увидел, что он в ужасе смотрит на мою кровать. Мне же змея была не видна. Вероятно, она таилась в складках простыни. Я попытался представить ее себе. Но не сумел.

Куба неторопливо целился из пистолета, глядя на змею.

— Уж очень ты гадкая, подруга, — прошептал он. — Гадкая и противная… — Тут он замер. Ствол пистолета находился на одном уровне с головой змеи. Теперь можно было выстрелить. Но он нахмурился и, не глядя на меня, предупредил:

— Возможно, господин Купер, тут есть и другие барба амарилла. Кто знает, может, там, под простыней, не одна такая, и вы этого не чувствуете.

Я содрогнулся, а Дег испуганно ахнул. Куба неторопливо добавил:

— Тогда не следовало бы стрелять Эти бестии весьма впечатлительны. Что делать? — отрывисто спросил он.

Я представил себе довольную ухмылку комиссара. Он, наверное, наслаждался бы нашим испугом, воображая, какого цвета наши лица… Это не понравилось мне, и я твердо сказал:

— Стреляйте, Куба, а мы мигом вскочим с постелей. Будь что будет.

Он продолжал целиться.

— Придется немного пошуметь, — пробормотал он и тут же спустил курок.

Выстрел прозвучал сухо и громко. Меня окатило горячей волной воздуха. Дег с криком вскочил с кровати, а я, отбросив одеяло, скатился на пол. Сраженная в голову змея была расплющена о стену, и лохмотья ее купались в зеленоватой крови. Страшное туловище змеи длиной немногим более метра конвульсивно корчилось на полу.

— Мартин, Мартин! — закричал Дег, бросаясь ко мне. Я поднялся, отбросив простыню, а Куба шагнул вперед и с силой придавил ногой извивающийся остаток змеи.

— Ну, все кончено, — произнес он, притопнул еще раз и отшвырнул сотрясаемую последними судорогами змею. — Кончено, — повторил он, подул в дымящийся ствол револьвера и спокойно вложил его в кобуру. Он посмотрел на нас с легкой и чуть горькой улыбкой. Улыбка на его смуглом лице расплывалась все шире, пока, наконец, он не расхохотался. Он смеялся, а я некоторое время смотрел на него и на бледного, перепуганного Дега, и, наконец, тоже разразился смехом. Этот нервный смех разрядил напряжение, которое парализовало меня до сих пор.

Я протянул руку:

— Вы нас крепко выручили. Куба, — сказал я, — Спасибо!

— Ладно, ладно, — проговорил он, мягко отвечая на мое пожатие.

Дег торопливо обувался:

— А мы сразу умерли бы? — дрожащим голосом спросил он. Дег подошел к Кубе, тоже пожал ему руку и повторил: — Смерть наступила бы мгновенно? — В словах его слышался страх. Куба пожал плечами:

— Ну, наверное, не совсем сразу. Яд барба амарилла, — он кивнул на недвижную змею, — убивает в течение суток… даже двух, говорят… Однако, — добавил он, сощурившись, — укус этой змеи очень болезненный. На его месте образуется язва, которая… — он умолк и покачал головой: — Ладно, раз она не укусила вас, что теперь говорить. Между прочим, я прилетел на вертолете.

Я уже догадался об этом.

— Тогда дважды добро пожаловать. Куба! — приветствовал я.

— Тысячу раз добро пожаловать! — воскликнул Дег.

— Тысячу раз, конечно! Мы ждем не дождемся, когда улетим отсюда. Прием комиссара, видите ли, был не очень-то сердечный… И я собирался оплатить по счету прежде, чем покину Марагуа.

— Комиссар? Это он, — предположил Куба, кивая на змею, — преподнес вам такой подарочек?