Страна овец

Полицейские собрались быстро, и уже минут через пять группа спецназа погрузилась в микроавтобус, который выехал из ворот на улицу. Нам было видно, как он остановился поперек дороги, перекрыв движение. В его открытой двери виднелся запакованный в бронежилет солдат с тяжелым пулеметом наготове — ребята подошли к делу с максимальной серьезностью.

Следом за автобусом выехала патрульная машина с включенной иллюминацией на крыше, а за ней двинулись и мы. Вывернув голову, я посмотрел в заднее стекло — пропустив нас вперед, микроавтобус пристроился в конце колонны, прикрывая ее с тыла.

Машины быстро набрали скорость и помчались по улицам. Мои конвоиры хранили молчание, и только Вадик время отвлекался для того, чтобы в очередной раз одернуть мою руку, которая сама собой тянулась к уколотой и зудящей шее. Мозг мой к этому времени, похоже, окончательно перегорел, и в пустой голове металась, отскакивая от стенок черепа, одна-единственная мысль: «все кончено!» Ни дорогой кожаный салон, ни исключительная плавность хода нашей машины не могли избавить меня от ощущения, что меня в тюремном автобусе везут к месту исполнения смертного приговора.

Конвой миновал последние жилые кварталы и выехал за город. Впереди раскинулось зеленое море, в котором изредка выныривали крыши роскошных коттеджей. Мы приближались к самому элитному району, где располагались загородные дома и резиденции сильных мира сего, где вопрос о цене земли попросту не имел смысла, поскольку право жить здесь не продавалось ни за какие деньги. То, что происходило за их высокими заборами и живыми изгородями, оставалось надежно скрыто от посторонних, и я был уверен, что подробности моей дальнейшей судьбы никогда не станут достоянием общественности.

Шоссе взлетело на последнюю развязку перед тем, как нырнуть в зеленую тишь, и в этот миг все и произошло.

Все заняло считанные секунды. События, уместившиеся в этот небольшой отрезок времени, быль столь плотно упакованы, что для их обстоятельного описания мне понадобится куда больше времени, нежели в действительности. Мои чувства, обострившиеся по причине крайнего волнения, предельно четко зафиксировали развернувшуюся перед моими глазами драму, хотя осмыслить и упорядочить все то, чему я оказался свидетелем, я смог только позже. На самом деле, все новые и новые подробности произошедшего всплывали в моем мозгу еще несколько дней и, преимущественно, во снах. В кошмарных снах.

Громкий хлопок заставил всех нас вздрогнуть. В боковом окне я увидел, как потерявшая управление тяжелая фура, разбрасывая в стороны клочья лопнувшей покрышки, внезапно устремилась в нашу сторону. Послышался скрежет тормозов, и ее массивный бампер, едва не задев наш фургон, промелькнул в стекле задней двери. В следующее мгновение, вся эта махина на полном ходу впечатала сопровождавший нас микроавтобус в бетонный отбойник, превратив его в ком искореженного металла. Задние колеса прицепа с пронзительным визгом прочертили на асфальте несколько черных дымящихся полос и остановились, уткнувшись в ограждение на другой стороне автострады.

— Что же он делает, идиот!? — воскликнул наш водитель, и вся наша троица дружно полетела вперед, когда он до упора вдавил в пол педаль тормоза, пытаясь избежать столкновения с остановившейся перед нами патрульной машиной, — нам же нельзя останавливаться! Он что, полный кретин!?

Симон, на которого я упал, швырнул меня обратно на мое место.

— Даже не дыши! — в его руке словно из ниоткуда возник пистолет, — дернешься — пристрелю! Вадик, ты как, цел?

— Более-менее, — отозвался его напарник, который, чертыхаясь, пытался подняться на ноги, — что делать-то будем?

Симон не успел ему ответить потому, как в этот момент из-под перегородившей дорогу фуры вылетел завалившийся на бок мотоцикл, а следом за ним выкатился и его незадачливый наездник. Высекая из асфальта снопы искр, железный жеребец проскрежетал мимо нашего фургона и уже на излете врезался в бок развернувшейся полицейской машины. Патрульный, который как раз вылезал из нее, был даже вынужден отпрыгнуть в сторону, чтобы не попасть под летящий на него ярко-красный агрегат.

— Ну, что я вам говорил! — всплеснул руками наш водитель, — скажите этому полудурку, что если он немедленно не освободит нам дорогу, то я сам наподдам ему так, что его машину уже никакой автосервис не спасет!

— Вадик, разберись! — Симон бросил быстрый взгляд через плечо, продолжая держать меня под прицелом.

— Сейчас, — Вадик дернул за ручку, отодвигая в сторону тяжелую бронированную дверь, и тут же наш фургон аж подпрыгнул от внезапно громыхнувшего взрыва. Патрульная машина исчезла в яркой вспышке, в один миг обернувшейся облаком густого черного дыма. По крыше что-то ударило, и за окном я увидел прыгающее по дороге дымящееся мотоциклетное колесо.

— О черт!!! — крикнул вдруг Вадик и что было сил рванул дверь обратно.