Страна снов

Четыре часа. Деа догадалась об этом по тому, чем занялись медсестры, и по свету, сочившемуся в окно. Если Коннор не появится, придется придумывать другой план побега. Она походила вокруг шкафа, прикидывая, можно ли его открыть, но не умела открывать замок шпилькой, да и в любом случае самым острым предметом в распоряжении Деа была пластмассовая вилка. Тупо сбежать тоже не получится: дверь в конце коридора заперта, и даже если Деа каким-то образом выберется из отделения, администрация обратится в полицию, и копам не составит труда обнаружить беглянку в больничной пижаме.

Коннор – ее единственная надежда.

Пять часов. Скоро пересменка, идеальное время для побега. Деа снова выглянула в коридор. Родди говорил по телефону, жестикулируя и повышая голос на бессвязных фразах:

– Запас воды… если федеральное агентство по управлению в кризисных ситуациях… Республиканский национальный совет…

Позади Родди уборщица намывала коридор. На шее у нее висели наушники.

Деа прикрыла дверь. Голос Родди стал тише. Рыжее, точно ржавое, ноябрьское солнце уже угасало. Деа свернулась на кровати, чувствуя, что тоже угасает, истекая драгоценными минутами. Уже много дней она не ходила в сны и ощущала страшную слабость.

Только когда в дверь постучали, Деа села, сообразив, что, видимо, задремала. В комнате было темно. Дверь открылась. Ослепленная яркими лампами коридора, Деа заморгала.

– Что это ты тут в темноте сидишь? – В палате включился свет, и появилась медсестра Мария из ночной смены. Не дожидаясь ответа, она поторопила Деа: – Давай поднимайся, к тебе пришли.

В горле сразу пересохло. Деа встала, нетвердо держась на ногах, разом вспотев. В коридоре стоял Коннор, взлохмаченный и разгоряченный, будто бежал всю дорогу. Деа не поверила глазам и несколько раз моргнула, не мерещится ли ей все это. Коннор не исчезал. Деа заметила, что он с пустыми руками – одежду не принес. Или заставили оставить на ресепшене? У нее оборвалось сердце.

– Долго не сидите, – сказала Мария. – Приемное время через полчаса заканчивается.

Она вышла из палаты, оставив дверь открытой, – тоже здешнее правило.

Коннор и Деа остались одни. Несколько секунд прошло в неловком молчании.

– Ты пришел, – проговорила Деа.

Одновременно Коннор кашлянул и произнес:

– Я получил твою эсэмэску…

– Тс-с, – Деа показала подбородком на коридор.

– Сказал отцу, что иду к Голлум, – продолжал Коннор почти шепотом. – Ты написала, что все объяснишь?

Сердце Деа забилось так быстро, что она боялась упасть в обморок.

– Объясню, обещаю. – По коридору прошла медсестра, слегка прихрамывая, будто у нее болело все тело. Она мельком глянула в палату Деа, но прошла мимо. – У меня проблема.

– Вижу, – заметил Коннор.

– Но я не сумасшедшая. – Голос Деа дрогнул. – Мне нужна твоя помощь. Помоги выбраться, и я все тебе расскажу.

Коннор долго смотрел на нее, будто решая, можно ли ей доверять.

– Я тебе кое-что принес, – сказал он наконец и расстегнул толстовку. Под ней оказалась вторая, розовая и настолько маленькая, что запястья Коннора торчали из рукавов дюймов на пять. – Это мачехи, – быстро пояснил он, когда Деа уставилась на толстовку. Из кармана Коннор вытянул легинсы: – И это тоже. Надевать не стал, – впервые улыбнулся он. – Еще футболка, на мне две.

– Ты гений, – только и сказала Деа.

Коннор пожал плечами.

– В детстве я был психом, – серьезно ответил он. – Я же свою семью перебил, помнишь? Здешние порядки мне ох как знакомы.

Неужели эта Кейт Патински продолжает его преследовать? Деа впервые пришло в голову, что в школе про Коннора тоже могут говорить гадости, но спрашивать времени не было. Коннор отступил в маленький туалет, а так как там не было двери, Деа отвернулась, пока он переодевался. Затем пришла ее очередь. Легинсы, розовую фуфайку и футболку с выцветшим рисунком – бутылкой колы – Коннор аккуратно оставил в раковине. Все оказалось чуть великовато, но Деа на это не смотрела. Оказалось удивительно приятно надеть нормальную одежду, пусть и чужую.

Оставалась обувь, вернее, ее отсутствие. Нельзя же идти в тапочках – это привлечет внимание, даже если удастся выйти из психиатрического отделения. Больница большая, навстречу обязательно попадутся врачи и медсестры, может, даже те самые, которые ее принимали и лечили. Ей надо смешаться с толпой, ничем не выделяться. Думать нужно быстро: когда ночная смена закончит болтать и пить кофе, придет время ужина. Коридор наполнится медсестрами с тележками и лекарствами, Коннору придется уйти, и она, Деа, потеряет свой шанс.

– Ну, какой план? – спросил Коннор, снова повернувшись к ней. Деа и забыла, как ей нравятся его четкие черты и глаза, теплые и яркие. – Нельзя же просто выйти отсюда!

– Посетители так и выходят, – возразила Деа. – Уборщицы их выпроваживают, не задавая вопросов.

Он оглядел ее с головы до ног и нахмурился:

– Побудь здесь.