Страна утраченной эмпатии. Как советское прошлое влияет на российское настоящее

Их и больше, и голосуют они чаще, и разбираются в политике они — в массе — не в пример лучше мужчин. А мужчины по большей части склонны у нас в стране политикой и выборами манкировать[23]. Однако при этом среди избираемых персон преобладают мужчины! Более того — есть все основания полагать, что если бы мужчины на выборах были активнее, то у женщин в политике появилось бы намного больше шансов.

Политика в России пока что являет собой пример не то что даже отсутствия какой-либо «гендерной солидарности», а наоборот — ее полной противоположности. Статистически значима тенденция голосовать на выборах за представителей «не своего» пола.

Половой вопрос в труде

Вопрос половой дифференциации по профессии мы уже затрагивали и раньше, когда говорили, к примеру, об отечественном образовании. Действительно, многие профессии в России давно приобрели специфически гендерную окраску. Это не только учителя, но и врачи. В этих «женских» профессиях в провинции можно выделить только некоторые, напротив, «мужские» островки: среди педсостава школ традиционно выделялась «мужская тройка» — трудовик, военрук и физрук, а среди врачей есть одна чисто мужская епархия — хирургия. Нетрудно заметить, что во всех указанных случаях «мужскую» направленность обуславливает наличие в этих сферах очевидной физической, силовой компоненты. То есть мужчины остаются в них потому, что без них просто никак нельзя обойтись.

По роду деятельности мне часто приходится сталкиваться со сферой муниципального управления в разных городах. Легко заметить, что здесь тоже наблюдается своего рода «женское царство»: если не все, то 80 % позиций нижнего и среднего звена во всех многочисленных отделах и департаментах занимают женщины. Они пишут, считают, подшивают, готовят отчеты и делают всю массу кропотливейшей бумажной работы. Соотношение полов волшебным образом меняется на противоположное лишь на верхних этажах местной чиновной иерархии: среди заместителей мэра и начальников ключевых департаментов мужчин примерно 80 %, да и сам мэр чаще всего — мужчина. Когда в сентябре 2013 года мэром Петрозаводска вдруг внезапно была избрана женщина, да к тому же молодая и симпатичная, — это не зря было воспринято как всероссийская сенсация. Настоящей звездой всероссийского масштаба Галина Ширшина не стала только по одной причине: она прошла от оппозиции, сокрушив ставленника ЕР, — и федеральные СМИ ощутимо «притормозили» в ее продвижении.

Единственное гендерное исключение в нашей госмашине — судейский корпус. Среди судей в России женщины очевидным образом преобладают. Но, по всей видимости, это говорит лишь о сугубо подчиненном, безвластном статусе судов в российской чиновной иерархии. Было бы иначе — женщин среди судей было бы на порядок меньше.

Впрочем, во время проведения фокус-групп с рабочими мне встречались и более печальные примеры «женских» профессий. Например, на железнодорожном транспорте есть такая специальность — сигналист. Одна из основных обязанностей сигналиста — закрепление железнодорожных составов на станциях, чтобы они никуда не «укатились» сами по себе. Делается это при помощи так называемых «тормозных башмаков», которые устанавливаются под колесами товарных вагонов в «голове» и «хвосте» поезда. Вес одного «башмака» — 7,5 кг. На фиксацию одного состава надо как минимум 4 «башмака».

Каково же было мое удивление, когда я раз за разом видел на фокус-группах в качестве сигналистов… хрупких девушек в возрасте едва за 20 и весом около 50 кг, а то и меньше! Потом я узнал, что это — обычное явление. Сигналистами вообще чаще всего работают девушки. «Как же так? — спрашивал я. — Как вы таскаете эти «башмаки»? (длина одного состава, как известно, может быть до километра). «По два обычно, — отвечает мне воздушное создание, сама весом, как она призналась, 48 кг. — Но начальство ругается, говорит, что надо по 3». И так таскают «башмаки» на расстояние до 1,5 км — всю смену, 12 часов подряд.

Я спрашивал начальство этих девушек — почему на такую, явно мужскую работу берут женщин? «Мы пробуем брать мужиков, — вздыхает начальство по всей стране. — Но с мужиками беда: зарплата у сигналистов маленькая, порядка 10–12 тысяч в месяц; мужики на этой работе или не задерживаются, или начинают пить. А зачем мне пьющий сигналист?! Он спьяну под поезд упадет, отвечай за него!» Поэтому приходится брать женщин. Они исполнительные и, главное, не пьют!

Точно такую же картину я потом наблюдал на одном промышленном предприятии по переработке древесины. В одном из цехов главная работа — перекладывать деревянные заготовки весом от 60 кг с одного поддона на другой. Работают вдвоем. На фокус-группе собрались представители этого цеха — 9 женщин и один мужчина. «А где же остальные мужики? — спросил я. — А у нас их больше нету! — смеясь, ответили женщины. — Вот Вася, он у нас один. Мы его любим!» Вася, совсем не похожий на богатыря, сидел и смущенно улыбался щербатым ртом.