Страна Живых

- Я везде не бывал, - признался Даолин, – есть Небесный Иерусалим, Небесная Ланка, Вальгалла, Небесный Уолл-стрит с Небесными Банками…

Кстати. сейчас наш Небесный Владыка принимает делегацию богов Латинской Америки – ох уж эти гордые ягуары и пернатые драконы, не хотят вступать в коалицию, тысячи лет сопротивляются интеграции. Мы им и дворцы построили, министерства по управлению климатом, сады для реабилитации неприкаянных душ.

А они все равно живут в каких-то пирамидах, величественных, но совершенно нефункциональных.

- А русские в чем живут? В Небесных Полуземлянках? – мрачно пошутил Олег.

- Кто как, здесь каждая душа по-своему выражается. Кто ад создает, кто рай, в зависимости от наклонностей.

- Что, ад действительно существует? Черти с вилами?

Даолин улыбнулся:

- Ну, это не совсем так. Ты же знаешь теперь, что душа не испытывает боли, как тело не способно испытывать раскаяние. Так что ад – это всегда внутри.

- Понятно, – протянул Олег.

Даолин вышел к краю террасы, посмотрел поверх океана облаков:

- А тебе чего бы хотелось?

- Не знаю, конкретно сейчас – может быть, остров необитаемый.

- Да, это тенденция. Многие сейчас строят острова – мечта об обособленности. Не все, конечно. Казаки степь любят, травку зеленую, берут у нас Небесных коней.

- Посмотреть хочу! – признался Олег.

- Не время тебе, еще насмотришься, - подмигнул Даолин, и Олегу вдруг стало нехорошо. Он понял, что его ждет. Он начал понимать, как его встретит род, огромная семья, все ведающая о его жизни, о его ошибках, о его просчетах и заблуждениях. Он вдруг представил себе бескрайнюю зеленую равнину, с полями, перелесками, реками и речушками. От горизонта до горизонта – медленный, спокойный рельеф, разбросанные тут и там домики. И повсюду полно людей, где каждый – его предок, родственник, пращур…

- Благородный человек задумался о наследнике? – вопросил Даолин.

Олег покачал головой.

Глава 16

Опасения Насти. Прощание с Ян Хуэем. Шалый в образе кота остается с Олегом. Путешествие в крепость Великого Ракшаса Индраджита.

2001 год

Врач Софья Владимировна пришла домой после дежурства в реанимационном отделении 103 больницы. Она прошла в комнату, кивнула маме, механически забросила в себя что-то съедобное, лежащее на столе. Она ужасно хотела спать. Но какая-то мысль не давала ей расслабиться.

«Я обещала… но что, … и кому?» - память белела чистым листом бумаги.

Софья Владимировна встала под душ, пытаясь смыть с кожи прилипчивый запах антибиотиков. «Лекарства… нет, не это… Консультация?» Она несколько раз вымыла волосы, но запах лекарств еще оставался, хоть и стал заметно слабее.

- Слабость! – вспомнила она. «Настя сказала, что ее Олег все еще слабый, а все же пошел работать, как бы не сорвал адаптацию». Надо его проконсультировать. Сделать ЭКГ, тесты с нагрузкой, анализы взять, наконец.»

Она включила фен, стала сушить волосы. Очень хотелось спать, но в таком состоянии лечь с мокрыми волосами – верный путь к простуде.

«Да, возможен срыв адаптации, и в первую очередь пострадает нервная система. Настя опасается что у Олега не все в порядке с психикой. У него вроде, были устрашающие галлюцинации, судороги, все же травма мозга. И все это может вернуться, если он начнет уставать. Вот почему Настя беспокоится. А что мы можем сделать?»

Волосы высохли, Софья Владимировна пошла спать.

- Так ты не поела почти ничего! – забеспокоилась мама.

- Не волнуйтесь, завтра скоррегируем парэнтерально! – пробурчала в ответ дочка, - Я после смены, меня не будить!

- Софочка, это я, мама! – прошептала мама Софьи Владимировны, но дочка уже не реагировала. Реально, она отключилась уже несколько часов назад, когда сдала дежурство. Теперь она существовала, двигалась, и размышляла как зомби, большая часть мозга уже давно отключилась, истощенная двумя сутками непрерывного стресса. И только слабый огонек сознания трепетал, поддерживая связь с реальностью. И даже в таком состоянии Софья Владимировна размышляла, стремясь помочь Насте:

«Конечно, витамины, адаптогены, но это все ерунда. Теперь все зависит от внутренних ресурсов Олега. Он либо справится с нагрузками, либо сорвется, и быстро угаснет. Такое бывало с больными, долгое время лежавшими в интенсивной терапии. Организм теряет резервы тренированности, при возрастании нагрузки просто сгорает. Сколько раз такое бывало. Человек проходит сложнейшие операции, преодолевает осложнения, его вытаскивают с того света, выписывают… А он просто засыхает, как сорванный цветок.  Жаль, если получится так. Настю жалко…»

С этими мыслями она провалилась в сон. Но переутомление было слишком велико, и сказалось свершено неожиданным образом.

Биоритмы оказались сбиты столь основательно, что полностью выключить сознание не удалось. Перевозбужденный мозг отказывался впадать в торможение. Она и спала, и не спала одновременно.

- Не беспокойтесь, с Олегом все будет в порядке!