Страна Живых

Вова скосил взгляд на ухо пациента – оно уже покраснело, похоже, что спазм сосудов прошел, артериальное давление наверняка стабилизировалось.

- Болит где-нибудь? – поинтересовался он.

- В низу живота, немного совсем.

- Поставлю еще одну иголочку, - Вова добавил точку «низ живота», уже три иголки подрагивали в ухе больного.

- Нигде не болит! Совсем отпустило! Спасибо, доктор!

Вова расплылся в улыбке.

- Ну, рассказывай, как прошло? – Папа уже заметил довольное выражение лица Вовы.

- Почечная колика купирована, артериальное давление нормализовалось. Поставил иглы в точки «Тай-ян», «Мочеточник», и «Низ живота», - доложил Володя.

Папа презрительно фыркнул:

- Запомни, Вова! Великий врач ставит одну иглу! Посредственный – две, потому что не может определить главную точку. А лохи, вроде тебя, истыкают больного, как ежика, да еще и радуются!

Работа в анестезиологии-реанимации хороша тем, что каждый рабочий день не тянется чередой маловажных дел, а разворачивается единым боевым действием, с элементами викторины и игры в рулетку. С того момента, когда врачи вошли в операционные, а плановые больные, еще лежа в своих койках, получили первый укол, начинается битва за человеческую жизнь.

«Подготовить аппарат, проверить кислород, проверить закись азота. Знать, что делать, если откажет аппарат, если кончится кислород, если кончится закись, если вырубят электричество. Проверить наличие лекарств. Знать, что делать, если будет аллергия на лекарства, непереносимость, побочное действие. Подготовить следящую аппаратуру. Пообщаться с хирургами, операционной сестрой, анестезисткой».

Вова еще и еще раз прокручивал в мозгу эти простые вещи, а его руки подключали разъемы с кислородом и закисью азота, включали электрокардиограф. Затем он проверил работу вакуумного отсоса, подкатил и проверил аппарат искусственной вентиляции легких. Он вновь начал прокручивать последовательность действий, как утреннюю молитву:

«Принять больного, переложить, успокоить. Проверить эффект премедикации, подключить следящие системы, оценить ЭКГ, насыщение крови кислородом, пульсовую волну, артериальное давление. Войти в вену, наладить переливание раствора, подать кислород через маску».

- Раз, два! – Вова и медбрат подняли больного, анестезистка оттолкнула каталку, больной висел в воздухе на их предплечьях.

- Плавненько! – Они водрузили пациента на операционный стол.

- Ну, как наши дела? Укольчик давно сделали?

«Начать индукцию в наркоз, следить за поступлением кислорода, ЭКГ, смотреть, что там замышляют хирурги. Начать вводный наркоз, ручную вентиляцию через маску. Ввести миорелаксанты, больной теряет способность дышать самостоятельно. Контроль параметров ЭКГ, насыщения крови кислородом».

Вова раздувал вручную легкие пациента, и с сожалением отмечал, что судить о насыщении крови кислородом он может только по цвету кожных покровов – польский монитор давал лишь ритм сердечных сокращений, пульсовую кривую, да грудное отведение ЭГК. Он иногда отрывал от лица пациента советскую маску черной резины, и думал, как удобно на прогнившем западе работать с прозрачными масками, через которые видны оттенки окраски лица больного. Он вздохнул, и снова стал прокручивать привычную последовательность операций:

«Сестра подает ларингоскоп, интубация трахеи, закрепить интубационную трубку, контроль положения трубки. Переключение на подачу газонаркотической смеси. Введение аналгетиков на разрез кожи, добро хирургам на начало операции».

- Можно! – едва услыхав его команду, хирурги «понеслись вскачь», ассистенты молниеносными движениями лигировали подкожные сосуды, рана расширялась и углублялась. Уже по звуку, с каким щелкали зажимы, было ясно, что темп операции задан спринтерский – только успевай следить!

Володя крутил головой на 360 градусов. С этого момента необходимо постоянно отслеживать десятки разнообразных вещей – параметры вентиляции легких, насыщение крови кислородом, сердечный ритм, артериальное давление, объем и состав переливаемой жидкости, адекватность обезболивания, степень миорелаксации, положение больного, наклон операционного стола, степень кровопотери, состояние свертывающей системы крови, почечный кровоток, травматичность и объем операции.

Все эти параметры нужно постоянно держать в голове, оценивать их влияние друг на друга, избегать их перехода в критические уровни. Прелесть ситуации состоит в том, что лишь часть параметров поддается прямому контролю, остальные можно лишь косвенно контролировать, или полагаться на время, работу почек, мастерство хирургов...

А интрига состоит в том, что двух одинаковых операций не бывает. Двух одинаковых пациентов не бывает. Бывает, что «звезды становятся раком», и ни с того ни с сего идет неожиданная кровопотеря, расширяется объем операции, у больного обнаруживается недиагностированное ранее сопутствующее заболевание.

Непредсказуемость ситуации – норма жизни в хирургии. И ответ на любой вопрос должен быть мгновенным – в этой викторине цена задержки – жизнь.