Страницы дипломатической истории

1. Что их совместные действия, направленные на ведение войны против их соответствующих врагов, будут продолжены для организации и поддержания мира и безопасности.

2. Что те из них, которые находятся в войне с общими врагами, будут действовать совместно во всех вопросах, относящихся к капитуляции и разоружению этих соответствующих врагов.

3. Что они примут все те меры, которые они считают необходимыми, против любого нарушения условий, предъявленных к их противникам.

4. Что они признают необходимость учреждения в возможно короткий срок всеобщей Международной Организации для поддержания международного мира и безопасности, основанной на принципе суверенного равенства всех миролюбивых государств, членами которой могут быть все такие государства — большие и малые.

5. Что они будут консультироваться друг с другом и, по мере того как этого потребуют обстоятельства, с другими членами Объединенных Наций, имея в виду совместные действия в интересах сообщества наций в целях поддержания международного мира и безопасности, пока не будут восстановлены закон и порядок и пока не будет установлена система всеобщей безопасности.

6. Что по окончании войны они не будут применять своих вооруженных сил на территории других государств, кроме как после совместной консультации и для целей, предусмотренных в этой декларации.

7. Что они будут совещаться и сотрудничать друг с другом и с другими членами Объединенных Наций в целях достижения осуществимого всеобщего соглашения в отношении регулирования вооружений в послевоенный период.

В. Молотов

Корделл Хэлл

Антоны Идея

Фу Бин-чан.

Москва, 30 октября 1943 года».

Декларация четырех государств, несомненно, сыграла важную роль. Она заложила фундамент послевоенного устройства и наметила некоторые основные принципы деятельности будущей Организации Объединенных Наций.

Подписание декларации о всеобщей безопасности.

Слева направо: К. Хэлл, В. М. Молотов, А. Иден, К. Е. Ворошилов

В кабинете Сталина

В дни работы Московской конференции руководители делегаций Соединенных Штатов и Англии были по отдельности приняты И. В. Сталиным. Между каждым из министров иностранных дел и главой Советского правительства состоялась беседа по широкому кругу проблем, как связанных с ведением войны против общего врага, так и относящихся к послевоенному устройству. В каждом случае на этих беседах присутствовали. В. М. Молотов, посол соответствующей страны и переводчики. Мне пришлось выполнять обязанности переводчика во время встречи И. В. Сталина с Корделлом Хэллом. С американской стороны переводчиком был Чарльз Болен. Встреча состоялась днем 25 октября в кабинете И. В. Сталина.

Готовясь к этой ответственной беседе, я еще раз просмотрел объемистое досье по советско-американским отношениям. Поскольку я в то время работал помощником наркома по проблемам США, материал в целом был мне знаком. Все же следовало еще раз особенно внимательно проштудировать те документы, с которыми в свое время знакомился Сталин. Он обладал феноменальной памятью и мог коснуться любого конкретного вопроса, в котором и мне как переводчику надо было свободно разбираться, — только в этом случае можно было сформулировать наиболее точный вариант перевода на английский язык. Кроме того, Болен, как мы уже заметили, не очень хорошо владел русским и приходилось ему немного помогать, а для этого, надо было быстро схватывать то, что скажет Хэлл.

За двадцать минут до назначенного времени я запер папку в сейф, взял блокнот, положил в карман несколько карандашей и вышел из своей комнаты в длинный коридор с высокими окнами, смотрящими во внутренний дворик. Поскольку нарком имел кабинет не только на Кузнецком мосту, но и в Кремле, у меня было удостоверение, по которому можно было проходить всюду. Однако оно не годилось для крыла здания, где находились апартаменты И. В. Сталина. Туда вел отдельный коридор, где стоял постовой, и тут требовался особый пропуск, о котором полагалось позаботиться заранее.

В приемной, куда меня направил дежурный охраны, стоял стол, покрытый белой скатертью. На краю стола высилась батарея бутылок с минеральной и фруктовой водой. На большом черном металлическом подносе, разрисованном яркими цветами, были перевернуты вверх дном чистые стаканы. Стол окаймляли ряды венских стульев. Больше ничего в комнате не было. Я сел за стол и стал ждать. Минут за пять до начала беседы — она была назначена на 15 часов — вошел дежурный и пригласил меня пройти в кабинет Сталина. Когда я проходил через комнату дежурного, дверь из коридора открылась и вошли Корделл Хэлл, Аверелл Гарриман и Чарльз Болен. Я поздоровался с ними и, не задерживаясь, прошел в кабинет. Я заметил только, что дежурный пригласил американцев в приемную, из которой я только что вышел.