Страницы любви Мани Поливановой

Неизвестно, чем кончилось бы дело, если б у Берегового не зазвонил телефон. Но он зазвонил, грянул какую-то разухабистую мелодию.

– Да! – гаркнул Береговой, и Митрофанова быстро закурила, вытряхнув сигарету из пачки Дэна Столетова.

– Владимир, это Алекс Шан-Гирей.

– Да.

В трубке помолчали.

– Кто, кроме вас, знает, что Анна Иосифовна пользуется компьютером и у нее в кабинете есть Интернет?..

– Что?!

Там опять помолчали.

– Так кто знает, Владимир? Кто-то из вашего отдела?

– Из моего никто, – пробормотал Береговой и зачем-то прикрыл рукой трубку. – Кабель тянули интернетчики, их со стороны нанимали, никто из них в издательстве не работает… Нет, подождите! А с чего вы взяли, что у нее… что в кабинете есть Интернет и она…

– Электронный адрес вы для нее регистрировали? Пароли придумывали?

– Я…

– Кто еще знал пароль и адрес?

– Никто.

– Что случилось? – одними губами спросил Дэн Столетов, подсунувшись к самой трубке.

Митрофанова тоже смотрела с интересом. Сигарета дымилась у нее в пальцах.

Береговой кое-как поднялся из-за стола и ушел с телефоном за вешалку, на которой громоздились груды одежды.

– Послушайте, – заговорил он приглушенно, втискиваясь за эти груды, – что вам нужно?! Почему вы задаете мне такие вопросы?

– Кто еще знал, Владимир?.. Из вашего отдела никто, значит, из другого! Девушка Ольга из русской прозы?..

– Ольга тут совершенно ни при чем! И те фотографии – просто глупость, шалость!..

– Какие фотографии? – помолчав, осведомился Алекс.

– За которые меня уволили! Но она мне все объяснила! И вообще это не имеет значения, потому что меня не уволили!..

– Вас вернули на работу?..

– С извинениями! – сказал Береговой со всей язвительностью, на какую был способен. – Сама Митрофанова извинилась! Передо мной!..

– Понятно. – Алекс еще помолчал немного. – Значит, увидимся в издательстве.

И пропал из трубки.

Береговой начал вылезать из-за вешалки, чуть ее не уронил, но вовремя подхватил, удержал.

– Вот черт, – сказал он сам себе, рассматривая чужую одежду. – Что за дела!..

Он вернулся за стол, хватил теплого виски из увесистого толстодонного стакана, немного подышал открытым ртом и осведомился:

– Кто такой этот Шан-Гирей?..

Писательница Поливанова прибыла в «Алфавит», как всегда, опоздав часа на полтора. Поначалу Настя звонила ей каждые десять минут, осведомлялась, где именно в данный момент находится Марина Алексеевна, ибо Анна Иосифовна заждалась, а ей необходимо отъехать «в город» – почему-то так говорили, когда встречи назначались не в издательстве, а на нейтральной территории.

Настя звонила, и Маня рапортовала, где именно сейчас проезжает, слегка привирая, конечно, в свою пользу. Например, доехав до Белорусской площади, Маня сообщала, что уже на «Соколе». Потом Настя звонить перестала. Видимо, Анна Иосифовна все же уехала, не дождалась ее.

Ну, и слава богу!..

С генеральной директрисой она еще успеет повидаться, а вот с Митрофановой ей давно надо серьезно поговорить. И вообще хотелось пошататься по издательству, в котором она давно не была!.. Она любила просторные коридоры, уютный свет, особый запах огромных принтеров, стоящих в коридорах. На этих принтерах распечатывались рукописи талантливых авторов – не талантливых распечатывались тоже! Любила отдел рекламы, целый этаж, поделенный стеклянными стенами на почти космические отсеки, где верстались сумасшедшей красоты плакаты, придумывались слоганы и разрабатывались стратегии и кампании, и в каждом углу стояли доски, исчерканные маркерами разных цветов и исписанные непонятными до ужаса иностранными словами. Однажды на такой доске Маня потихоньку нарисовала рожу, и ее долго не стирали, писали иностранные слова и рисовали стрелки вокруг рожи. Еще она любила, когда на первый этаж привозили только что отпечатанные книги, пачки, обернутые плотной коричневой бумагой и обвязанные шпагатом. На пачках было коряво написано «Дирекция № 1», или «Стрешнев», или «5 этаж» – смотря кому предназначались пачки. В библиотеке любила посидеть, в царстве Анны Иосифовны. Эта библиотека напоминала ей собственную квартиру, только была просторней и богаче, но Маня там всегда чувствовала себя уютно, она там даже иногда писала, дожидаясь кого-нибудь из начальства.

И – это все глупости, конечно! – еще Мане до смерти хотелось увидеть Алекса, который не шел у нее из головы.

Во-первых, она совершенно точно его откуда-то знает!.. Вспомнить бы, но никак не вспоминается.

Во-вторых, он занят расследованием убийства, между прочим, по просьбе Анны Иосифовны, а на детектива решительно не похож, уж в детективах-то писательница Покровская разбиралась превосходно и очень гордилась тем, что разбирается!..

В-третьих… В-третьих…

– Он вам, матушка, нравится! – громко сказала сама себе Поливанова, пристраивая машину на единственное расчищенное место в крохотном внутреннем дворике издательства, остававшееся свободным. – Вот уж вам не пристало!..