Страницы Миллбурнского клуба, 3

Но скорее, погубят уроды.

*      *      *

Был распят он во спасение.

Был из мертвых воскрешен.

Думал Бог, вопрос решен.

Но кому-то Воскресение,

А кому-то Йом Ришон.

*      *      *

У эрудитов ссылки сплошь,

Ни шагу без авторитета.

Цитаты блеск, и та и эта,

И в каждой правда есть и ложь.

*      *      *

Что в Твоем Творении творится?

Ты Отец нам или не Отец?

Меж собой нам не договориться.

Можешь Ты вмешаться, наконец?

*      *      *

Где мерило есть богатство,

Список Форбса – свет в пути.

И сплошное потреблядство

Всюду, мать его ети.

*      *      *

Все про дух ты да про дух ты,

Только дух-то во плоти –

Просит есть, а за продукты

Все дороже, блин, плати.

*      *      *

Солнце на ночь отлучится,

А к утру опять взойдет.

Знать бы, что еще случится,

Что еще произойдет.

*      *      *

Никогда бы, мать-природа,

На тебя не бросил тень.

Но жена мужского рода –

Это что за хренотень?

*      *      *

Гляжу на того, кто безгрешен, –

Он набожный, добрый и скромный.

Но вновь нечестивый успешен

И власти достиг вероломный.

*      *      *

Я эту Богову идею

Понять возможности лишен –

Опять поют хвалу злодею,

А праведник, увы, смешон.

*      *      *

Другого короля другая свита

Играет. Но всегда одна картина.

Из подлости и лжи все так же свита

Придворных отношений паутина.

*      *      *

Ужель наготы нам стыдиться не надо?

И чем же тогда мы отличны от стада?

*      *      *

Искусство не сравнится никогда,

Как вдохновенно мы б ни воспарили,

Со всем, что солнце, ветер и вода

На маленькой планете сотворили.

*      *      *

БезОТВЕТственность – не ново,

То и дело слышим слово.

Слова безВОПРОСность нет,

Но приносит больше бед.

*      *      *

Я прочитал такую строчку!

Что сделала она со мной?

В конце строки увидел точку,

Похожую на Шар Земной.

*      *      *

Как их намеренья благи,

Рабов непримененья силы.

Как обожают их враги

И роют им, смеясь, могилы.

*      *      *

Не пишу я тебе отныне.

Ты, как есть, мне явился весь.

Смесь невежества и гордыни –

Нет ужасней, чем эта смесь.

Бен-Эф, по жизни Ёся Коган, – родился и всю жизнь прожил в Москве, пока не переехал в 1992 году в Штаты. По образованию математик, кончил мехмат МГУ, защитил кандидатскую диссертацию. Приехав в Нью-Йорк, читал вводные курсы лекций по статистике в Курантовском институте, потом работал в Чикагском и Иллинойском университетах, в последнее время – статистиком в фармацевтических компаниях. В начале 70-х посещал поэтическую студию «Луч» Игоря Волгина при МГУ. Имеет свою страницу на сайте stihi.ru.

Воспоминание о любви

Статистик

Играешь ты с цифирочкой,

Как будто с генитальями

Давно забытой Фирочки,

Уехавшей в Италию,

На берега лазурные,

Купаться в Пино Грижио, –

Под щебеты амурные

Волосики те рыжие...

Ах, где ты, моя деточка?

С вендеттой Сицилийскою

Оливковою веточкой

Дрожишь, не мне ты близкая.

Какая тут статистика?..

Pаздрайная баллистика.

Типа Эдипа

Жену называл он мамой

и, прыгая к ней в кровать,

испытывал счастье и драму,

которые не передать...

Нахлынет – и вроде стыдно:

ну что мы с тобой творим?

Закроет глаза, чтоб не видно:

«Давай с тобой, мама, родим...»

И родились у них дети,

и он, подражая им,

про все позабыв на свете,

был с нею и тем и другим...

Он так ревновал свою маму

за стенкой хрущевской к отцу,

как сын его собственный маму

ревнует к нему... Не к лицу!

Ни мамы, ни папы нету –

ты сам уже на кону,

копеечною монетой ,

себя ты ревнуешь к кому?

На кончиках пальцев

                                  А.Б.

На кончиках пальцев

У краюшков губ

В той ямке святой

Между ног золотистой

Прости меня –

Я необучен и груб

Но хочется мне

Чтоб осталась ты Чистой

В объятьях случайных

До Встречи со мной

Весной завиральной

Весной шебутной

Со мной

*      *      *

Луна твоей попкой висит в облаках,

Поцеловать бы и щечкой прижаться,

Пред ней и раскаюсь в милейших грехах, –

Луне ведь не надо в трусы наряжаться.

О, свет золотой полушарий твоих

Морями любви управляет,

Ведь нету в Подлунной подобных таких,

Что формой, как стих, вдохновляет.

А может, их много в трусах, этих лун,

Гуляет по белому свету?

Кто скажет такое – бессовестный лгун!

На небе Луны такой нету.

Чикагский маятник любви

      (Жестокий романс)

 

Ты

мне приснилась зимою холодною,

темною ночью

в чикагском бреду –

помню я сон свой,

разорванный

в клочья,

знаю,

что снова тебя в нем найду.

Снова найду,

зацелую всю до смерти, –

всю зацелую и всю залюблю:

острым кинжалом

прошлась ты мне по сердцу,

что в нем осталось –

в тебя все волью!

Наша любовь

горячее, чем ненависть, –

если пружиной отбросит опять,

снова прижмет

к тебе

клятвою верности:

только любить,

всю тебя целовать!

…Все позабыть –

                  ничего бы не знать.

Над птичьей головой

Между Москвой-рекой и площадью Смоленской,

на тополе высоком у окна,

в осеннем одиночестве вселенском

висит гнездо – и ждет, пока Весна

дотронется до птичьей стаи мартом

уродливых ворон, и две из них,

вдруг посчитав, что поздно будет завтра,

великий свой союз составят в тот же миг.

Ну, а пока еще октябрь, осень,

им надо жить и зиму зимовать, –

так пожалеем их и хлеба им подбросим,

и снова календарь начнем назад листать.

И снова станем ждать, пока оцепененье

с души спадет, и мы перед собой