Странная разведка: Воспоминания о Секретной службе британского Адмиралтейства

Но не нужно было прибегать к таким крайностям, чтобы обнаружить то, что витало в воздухе. Активность в арсеналах и в акваториях вокруг определенных кораблей, заказы и контрприказы некоторым поставщикам продовольствия, отмена «пивного вечера» офицерами полуфлотилии, отмена увольнительных во флотских казармах — такими были пустяки, которые подсказывали внимательному агенту разведки, за чем следовало следить.

Агент на основе нескольких фактов, которые он мог извлечь, с уверенностью делал некоторые заключения. Совпадения, которые для простого немецкого лавочника и посетителя кабачка не имели никакого значения, были полны смысла для человека, занимавшегося наблюдением за морем.

А вот пример из нашего собственного опыта: ночью, предшествовавшей сражению у Доггер-Банки, весь Эдинбург знал, что линейные крейсеры собирались выходить в море. Во-первых, офицеры, находившиеся на берегу, во второй половине дня возвращались на свои корабли, и целые колонны такси подвозили их к пирсу Хоуэр. Во-вторых, снабженцы флота закупили дополнительную провизию для кораблей. Разница в том, что в нашем случае, похоже, ни один немецкий агент не получил об этом информацию, а если и получил, то не смог вовремя передать ее в Германию.

Очень похожее положение было и накануне Ютландского сражения.

Адмирал Шеер начал составлять план «северной операции», который привел к сражению, по крайней мере, за три недели, до самой битвы. Его собственный рапорт (о котором мы, естественно, узнали только много позже) показывает, что рассматривалось два плана: первый — бомбардировка Сандерленда, второй — демонстрация в проливе Скагеррак. Он действительно начал осуществление своей операции за две недели до сражения, когда послал подводные лодки по направлению к Фёрт-оф-Форту, Кромерти и Скапа-Флоу. Их миссия частично состояла в том, чтобы устроить засаду «Гранд-флиту», но, кроме того, они должны были играть роль разведчиков, точно как наши подводные лодки, наблюдавшие за немцами у их побережья на Северном море.

Эти передвижения подводных лодок не прошли мимо нашего внимания и через некоторое время мы определили местонахождение каждой их группы. Тот факт, что они группировались вдали от зон активного торгового судоходства, полных привлекательных целей, имел большое значение и полностью подтверждал предположения наших агентов в немецких портах.

Воздушная разведка с дирижаблей была важной частью спланированного Шером похода к Сандерленду, но погодные условия сделали ее невозможной 15 мая и в последующие дни. И немецкий адмирал переносил свою операцию со дня на день. Наконец, он был вынужден сделать хоть что-то, потому что приближался срок окончания действия приказов, полученных подводными лодками, на них подходили к концу и заготовленные на этот срок приказы, а погодные условия все еще заставляли «цеппелины» оставаться в ангарах. Потому ему не оставалось ничего иного, как выйти на север ради обычной демонстрации. Так как мы, со своей стороны, как и Шеер, тоже следили за погодой, нам было нетрудно, уже узнав, что он собирается пошевелиться, определить направление, в котором он направится.

А что касается погоды, то немцы по этому поводу записали на свой счет довольно красивый успех разведки. 31 мая, около полудня, радиотелеграфная станция в Ноймюнстере информировала Шеера, что она перехватила радиограмму из Скапа-Флоу о состоянии погоды в Северном море. (Эта радиограмма была отправлена из Скапа-Флоу в 1.14 по Гринвичу.) Сотрудники центра радиоперехвата в Ноймюнстере добавили, что, как им было известно по опыту, подобные радиограммы всегда отправлялись только когда корабли Джеллико или Битти находились в море. Хотя ценность такой информации для немецкого Главнокомандующего была невелика, сам факт достоин упоминания как типичный пример того, как мелкие детали приводят к появлению полной картины. Он показывает также, что неразумно во время войны слишком регулярно придерживаться постоянных привычек!

Другие информационные источники Шеера его очень разочаровали. Сообщения подводных лодок, находившихся в дозоре, были недостаточны, содержа только немного деталей или вообще никаких о замеченных кораблях, и штаб немецкого адмирала на основе получаемых им сообщений никак не мог сформировать для себя себе какую-то идею, относительно намерений и поступков адмиралов Битти и Джеллико.

И это уже было слишком для немецкой стороны.

У нас уже был поднят флаг тревоги, но Флот открытого моря оставался в бездействии так долго, что казалось, что картина, сформированная на основе различных сообщений и их анализа, вызвала преувеличенную тревогу и намерения противника так и не будут осуществлены в действительности.