Странная разведка: Воспоминания о Секретной службе британского Адмиралтейства

Некий человек имел странную склонность к расшифровке маленьких частных объявлений в ежедневных газетах. (Кстати, тут следовало бы отдать должное патриотизму газет, которые уделяли огромное внимание тому, чтобы объявления, принимаемые ими к публикации, были достоверны и не вызывающие подозрений. Они часто отказывали в публикации тем объявлениям, которые их не удовлетворяли или вызывали сомнения.)

Однако, вышеупомянутый человек приобрел привычку бомбить военно-морскую разведку вырезками газетных объявлений, сопровождая их своей личной интерпретацией их «расшифровки», причем содержание их, как и следовало ожидать, всегда касалось военных или морских секретов.

Бесполезно было писать или объяснять ему, что мы уже десятки раз проводили проверку и выясняли, что содержание объявлений не имеет ничего общего с выдуманной им интерпретацией, и что объявления эти совершенно невинны. Он по-прежнему нам не верил и бомбардировал нас снова и снова.

В конце концов, один офицер Секретной службы решил сам лично встретиться с этим типом, написал ему письмо и назначил встречу.

Когда гость вошел, он был в состоянии такого возбуждения, что, не успев представиться, сразу поспешил поделиться своим последним открытием.

— Видели вы вот это вчерашнее объявление? — спросил он и ткнул под нос офицеру номер вчерашней газеты с объявлением, обведенным красным мелом. Его палец уткнулся в это объявление из двух строчек, которое мы тут приведем по памяти, но дословно:

«Этель. Очень сожалею, что не смогла встретиться с вами под липами в пять часов. Салли».

Шеф в торжественном стиле прочел это объявление.

— Ну, вот, я прочел его, что дальше? — сказал он.

— А я его расшифровал! — воскликнул гость, дрожа от возбуждения. — Несомненно, это связь с врагом. Слушайте, вот настоящий смысл объявления. И он дал офицеру в руки листочек бумаги.

На нем было написано:

«Всем подлодкам в Ла-Манше… Два транспорта с войсками покинут Саутгемптон сегодня в восемь часов вечера».

Офицер прочел дешифровку с абсолютно серьезным видом.

— Это очень интересно, — важно заявил он официальным тоном.

— Я это знал! Я знал! — кричал посетитель, почти прыгая от радости. — Разве не я все время вам это говорил? Эти объявления дают немецкие шпионы.

Офицер подозрительно посмотрел на него, стараясь спрятать улыбку.

— А вы знаете, — начал он и сделал театральную паузу, — я ведь сам дал это объявление, только для того, чтобы посмотреть, как оно на вас подействует.

Это было именно так, но незадачливый криптоаналитик отказывался в это поверить и, вероятно, полагал, что шеф Секретной службы пытается «сохранить лицо».

Однако нескольких минут размышлений хватило, чтобы показать абсурдность теории, изобретенной посетителем. Давайте предположим, что это объявление действительно было дано немецким агентом, и что в нем действительно скрывалось то значение, которое «разгадал» энтузиаст криптографии. Но даже в таком случае, какая от него могла бы быть польза?

Газету продали в Лондоне, скажем, в понедельник утром, потому во враждебную страну она не попала бы раньше, чем через несколько дней, а в нейтральную — не раньше вторника или даже позже. В этом случае, пока сведения дойдут до командования немецкого флота, а оно передаст его своим подлодкам, действующим в Ла-Манше, то ведь за это время транспорты не только пересекут пролив, но и доберутся до французских портов в Бискайском заливе.

Во всяком случае, «частное объявление» настолько вызвало бы подозрения, что ни один осторожный вражеский агент не рискнул бы воспользоваться этим способом.

Послание на условном языке могло быть, с большей долей вероятности, скрыто среди объявлений о сдаче квартир или о поиске гувернанток и т. д.

Мы с нашей стороны положили бы вскоре этому конец. И действительно мы как-то посадили за решетку единственного вражеского агента, о котором было известно, что он воспользовался этим способом для поддержания контактов со своими соратниками. Он так хотел связаться с одним жителем Глазго, поскольку не мог ему писать, опасаясь (с полным на то основанием), что его переписка контролируется.

Превосходным источников сведений для разведки во время войны являются вражеские военнопленные, если их удастся разговорить. Впрочем, все офицеры и солдаты предупреждены властями своей страны, что они не должны отвечать ни на один вопрос, если их возьмут в плен, только повторять, что они ничего не знают.

Большая часть военнопленных немецких моряков, которых мы допрашивали, молчала. Но порой некоторые из них оказывались более разговорчивыми и при случае, нам удавалось получать ценные сведения от немецкого офицера, если мы использовали хитрые методы.

Эта история вряд ли известна за пределами Разведывательной службы, но она заслуживает более широкой известности.