Странная цивилизация

Например, свобода слова может сопровождаться запретом на призывы к насильственному изменению политической системы, или на свободу выбора лексики - нормативной или ненормативной - для общения в общественных местах или через средства массовой информации. А требование не оскорблять своим видом общественную мораль, ограничивает свободу людей самим выбирать меру обнаженности тела для прогулок по улицам городов. Поэтому стремление к свободе «вообще» имеет мало общего с реальностью, отнюдь не увеличивая чувство личной свободы. Но если определенные обязанности не станут общеисполняемыми, то невозможна и ограниченная свобода цивилизованных людей, как членов стабильного общества. Стабильность общества ценна, как одна из составляющих любой общественной системы, она является благом, но в то же время она не может и не должна быть самоцелью общественного организма и не может достигаться с использованием любых средств.

Стабилизирующую роль в прошлом сыграла, например, религия. Будучи порождением первобытного сознания и страха смерти, она надела на формирующееся общество «смирительную рубашку» требованием безусловной веры, принудительного ограничения фантазии, запретом на сомнение, манипулируя сознанием и сопровождая это периодическим кровопусканием. Правилам общежития был присвоен статус божественного откровения, записанных заповедей, что должно было способствовать их утверждению, как жизненной нормы. За «хорошее поведение» религия обещала удачную реинкарнацию, бессмертие души и потустороннюю жизнь в раю, а за непослушание - костер, адские мучения после смерти или отлучение от церкви. Страх стабилизировал примитивное общество, и в этих пределах люди чувствовали себя относительно свободными. Но очевидно, что сегодня угроза садистских сказок со свободой и стабильностью несовместима. Начиная с некоторого момента, когда общество стало достаточно повзрослевшим, религия, продолжая насаждать мифы, стала уже дестабилизировать общество, оскопляя человеческий разум, и у многих чувство несвободы только усилилось. При прочих равных условиях, чем менее мифологизировано сознание, тем выше вероятность того, что люди, идущие наперекор устоявшимся стереотипам, отдающие себе отчет в последствиях своих взглядов, обеспечат свободное и прогрессивное развитие.

Провозглашение равноправия, сопричастности, равнововлеченности в разные стороны жизни ранее дискриминируемых групп (например, меньшинств), вследствие наслоения обычаев, догм, сословных предрассудков, религиозных правил и запретов, т.е. их свободы, сопровождается перехлестами. Патрик Дж. Бьюкенен пишет: новость о том, что где-то нагрубили чернокожему клиенту или отказались его обслужить, для адвоката равноценна выигрышному билету лотереи. В качестве примера он приводит ресторан в Аннаполисе, где

за слишком медленное обслуживание шестерых чернокожих агентов ФБР… пришлось заплатить 54 миллиона долларов 295 000 истцов и их адвокатам…

Ранее угнетаемые не только получили те же права, что и все, но и требуют «компенсацию» за гонения их предков! Эта «компенсация» выливается в нелепости типа уравнивания гомосексуальных отношений с естественными гетеросексуальными, на смену дискриминации цветных приходит дискриминация белых, свобода слова превращается в свободу распространения невежества и мифологизации человеческого сознания, свобода вероисповедания - в пропаганду религиозного мракобесия, а раскованность и широта мышления - во вседозволенность. Это не достижение свободы, а спекуляция на стремлении к свободе. Возможность рационально мыслить и жить в действительно свободном и прогрессивном обществе превращается в миф!

НЕСВОБОДА

Как не думают о работе своего сердца, пока не начнется приступ стенокардии, так и желание свободной жизни возникает, только если в чем-нибудь осознается невозможность удовлетворить свои желания, т.е. несвобода. И не важно, является это ограничение действительным или выдуманным, но это осознание может стать мощным стимулом преодоления ограничений.