Странная

— Смотри, не перетрудись, — буркнула Дарья и отвернулась. Виктор некоторое время продолжал стоять и смотреть на нее. Ей даже показалось, что он хотел плюнуть на свою работу и остаться, но она почти сразу услышала, как он все же вышел, и дверь за ним закрылась. Дарья с удивлением поняла, что немного раздосадована его уходом и обижена, как ей казалось, довольно сдержанным приемом. Чего греха таить, не такого она ожидала.

Но с другой стороны, чего она хотела. Виктор конечно при аварии хорошо стукнулся, но надежды, что он изменился, не оправдались. Дарья вздохнула и улеглась спасть. Сейчас она все равно ничего не надумает, а утром на работу. Хотя засыпая, она невольно улыбнулась сама себе, вспомнив, что думала о Викторе, как об одиноком человеке. Сегодня в этом доме явно был перебор с количеством женщин. Она почему-то была уверена, что Виктору вряд ли это нравилось. А еще она интуитивно догадывалась, что отношения Виктора с мамой далеки от идеальных. Да уж, оказывается, у нее с Виктором все же есть что-то общее. Дарья с досадой подумала, как воображала, что он обрадуется ее приезду, но Виктор сумел так все повернуть, будто Дарья навязывалась, а ему в общем то не особо и хотелось. Она невольно усмехнулась своим глупым мыслям, обозвала Виктора непрошибаемым и тут же уснула.

На следующий день Дарья планировала вернуться пораньше с работы, но, как известно, мы предполагаем, а бог располагает. Подготовка к выступлению требовала много усилий. Кроме репетиций была масса и других проблем. То надо было перешивать костюмы, то кто-то заболел, то зал был занят, и много всего прочего. Дарья оказалась прирожденным педагогом, но с организационными проблемами пока справлялась с трудом.

В результате домой она приехала только в десятом часу. Усталая и почти засыпающая на ходу. Когда она зашла в гостиную, там конечно уже никого не было. Посидев немного возле камина, она поняла, что, если задержится здесь еще хоть чуть-чуть, непременно уснет. Да и желудок давал о себе знать. Дарья решила что-нибудь перекусить, вспомнив, что не ела часов восемь. К ее радости на кухне оказалась Анна Ивановна, которая что-то там еще домывала.

— Здравствуйте. Вы не представляете, какая я голодная… — Она не договорила, заметив краем глаза, что они с Анной Ивановной на кухне не одни. Дарья повернула голову и увидела сидящую за столом маму Виктора.

— Ой, добрый вечер, извините, не заметила. — Не трудно было догадаться, что Людмила Владимировна недавно плакала.

— Здравствуйте, — ответила женщина и тут же поднялась. — Я пойду, посмотрю, как там Юленька.

— Может помешала? Так лучше я пойду, а вы разговаривайте. — Дарье, правда, было неловко.

Женщина повернула несколько раз головой.

— Нет, нет. Я уже ухожу. Спокойной ночи. — И она торопясь, покинула кухню, прикладывая платок к глазам.

— Неудобно получилось.

Анна Ивановна махнула рукой.

— Ничего. Ей правда отдыхать пора. Непросто с таким ребенком. Юленька хорошая девочка, но сами понимаете, много внимания требует, да и активная очень. Няня, конечно, помогает, но сама Людмила Владимировна тоже целый день почти на ногах.

Разговаривая, Анна Ивановна положила Дарье полную тарелку жаркого.

— Господи, куда мне столько.

— Что-то мне подсказывает, что вы целый день не ели, — произнесла она, хитро глядя на Дарью.

— Точно, угадали. Посидите со мной, пожалуйста.

Женщина налила им обеим чаю и села за стол.

— Да, врагу не пожелаешь такой судьбы, — вздохнула она.

Дарья не стала ничего спрашивать, справедливо полагая, что если Анна Ивановна захочет, сама расскажет.

— Столько пережить. Муж умер, потом отца Виктора Николаевича убили, затем дочка, внучка вот нездорова, а теперь еще покушение на сына. Разве может такое один человек выдержать.

— Вы сказали, муж умер, а разве…?

Она не успела договорить. Анна Ивановна перебила ее, махнув рукой:

— Ушла она, к другому, когда дети еще в школе учились. А отец там… — Анна Ивановна помотала головой, — насколько я поняла, настоящий деспот был. Детей матери не отдал и видеться не разрешал. Виданное ли дело. Она потом назад просилась, так он ее даже на порог не пустил. А куда она против него. Это же начало девяностых, не последний человек в тех кругах был. Ну вы понимаете. Еще и пригрозил… Вот такая жизнь, — произнесла она со вздохом. А потом чуть наклонилась и почти зашептала:

— А Виктор Николаевич, похоже, считает мать виноватой, что ушла. В общем, совсем все плохо. Да вот и сейчас, Людмила Владимировна уезжать не хочет, да кто ее спрашивать то будет. Сказал, что нельзя здесь оставаться, опасно. А с ним не поспоришь. Сказал, как отрезал. — Но тут же сама себя прервала, всплеснув руками:

— Я тут вас рассказами кормлю, а вы, я смотрю, засыпаете уже на ходу. — Дарья действительно клевала носом. — Давайте, идите ка спать. — Она помогла ей подняться.

Дарья уже была у двери, когда женщина вдруг спохватилась.

— Господи, я же сказать вам забыла. — Женщина замялась.

— Что-то случилось?