Странник

Беспокоило одно: обстановка в квартире на Мойке. Безусловно, за ней пристально наблюдали люди господина майора, во время блиц-визитов в северную столицу Иван заглядывал в дом проверить обстановку, но изменений не было — Серега с женой сгинули в IX веке, хотя обещали вернуться в течении нескольких недель. В Альдейгьюборге происходили некие эпохальные события, мешавшие им покинуть «субъективную реальность, или?..

А, да что гадать?! Прикажете снарядить спасательную экспедицию? Неосуществимо с любой точки зрения. Выберутся. Должны.

Следовало задуматься и еще кое о чем: «мистическая составляющая», привнесенная в эту историю финской ведьмой Лоухи никуда не исчезла: наркотической сон, в котором Славику привиделся дед, никак не шел из памяти. Внешность Андрея Ильича была показана Юмалой и прочими духами народа емь с фотографической точностью, даже брелок в виде мамонтенка полностью соответствовал реальности.

Как такое прикажете понимать? И поддается ли вообще этот странный казус пониманию и логическому осмыслению?

— Поддается, — уверенно сказал Андрей Ильич, выслушав исповедь Славика о приключениях у финнов. — При нестандартном взгляде на природу явления. Обсуждая данный вопрос ты, Ванька и Алёна мыслили привычными категориями: гипноз, подсознание, скрытые фобии и так далее. Еще бы Фрейда с Юнгом вспомнили до кучи! Возможно, я подскажу решение. Ты утверждаешь, что Лоухи — «ведьма», причем старая финка знает об аномалиях и чувствует их? Какой следует вывод?

— Ну… У нее врожденные способности аргуса. Как и у Трюггви, датского жреца-годи.

— Ответ перед тобой. На поверхности. Протяни руки и возьми.

— Не понимаю! — вздохнул Славик.

— Эх, ты, дырявая голова. Мы знаем, что хорошо подготовленный аргус — сам себе червоточина. У меня есть основания полагать, что Лоухи владеет «альтернативной энергетикой» в достаточной мере, чтобы… Назовем так: чтобы прорвать континуум. И отправить тебя посмотреть на возможное будущее. Дошло?

— Меня? Я все время находился в капище!

— Находился там твой организм. Тело. Существуют тысячи версий и предположений о природе человеческой души, я склоняюсь к наиболее вероятному — электронно-волновая субстанция, создаваемая электро-химической активностью клеток. Можно спорить, но зачем? Если это именно «substantia», сиречь нечто материальное, то почему бы душу временно не изъять из тела и не отправить куда-нибудь погулять? Что Лоухи и сделала.

— Ересь, — сказал Славик. — Лет семьсот назад во Франции инквизиция сразу присудила бы аутодафе заживо без права переписки. Или такое покаяние, что сам на костер запросишься. По-вашему выходит, что мою бессмертную и неотторжимую душу можно переселить хоть в собаку, хоть в одного из наших неандертальцев?

— Снова хромает логика. Переселение такого рода невозможно: конфигурация клеток, генерирующих энергию и поля у каждого человека строго индивидуальна.

— Значит, когда я умру и нервные клетки погибнут, душа исчезнет?

— Тоже нет. Закон сохранения энергии — ежели где убудет, то умножится в другом месте или ничто не появляется ниоткуда и не исчезает в никуда… Останавливаемся — тут не философский диспут, мы начали погрязать в глубинах недоказанных теорий, тогда как на первом месте должна стоять практика. Лоухи попыталась тебя о чем-то предупредить. Часть видения — ледниковая равнина, к примеру, — могла быть сном, однако ты видел меня, Ивана, чувствовал запах моих папирос… Смог бы опознать помещение, в котором происходил разговор?

— Да. Но раньше я в нем никогда не был.

— Значит, еще побываешь. Договоримся: как только окажешься в ситуации, даже приблизительно похожей на виденную во сне, немедленно скажи. Кажется, это некий поворотный момент, ключевая точка, пик кризиса… Но что за кризис? С чем он связан? Ваша затея с «Технопарком»? Вы что, термоядерное оружие решили производить?

— Об этом речи не шло. Изучение аномалий, еще какие-то побочные проекты.

— Чтобы изучать аномалии, требуется серьезный базис. Фундамент, основа. Начинать с нуля — нереально.

— Никто и не говорит о том, что мы начнем с нуля, — сказал Славик и прикусил язык. Попытался неуклюже соврать: — Ваня говорил о советских наработках, Курчатов…

Дед выразительно посмотрел на молодого коллегу, но промолчал. Сделал вид, что не заметил оговорки.

В самой категорической форме, — язык отрежу! — Иван запретил рассказывать о деталях переговоров за антарктической Дверью. Выслушав заданный однажды Славиком вопрос, что это, мол, за проекты с номерами 220 и 600, так заинтересовавшие господина рейхсляйтера, он сначала прижал палец к губам и четко ответил — «Ребята, это не моя тайна. Поверьте, я многое отдал бы за возможность остаться в неведении. Добрый совет: никогда больше не произносите эти слова вслух. Сотрите их из памяти. Забудьте. Нам не нужны фатальные неприятности».