Странник. Американская рулетка СИ

Когда они спускались в лифте, Джоан мельком оглядела себя в зеркале и осталась довольна. Она была готова к ожидавшему ее испытанию. Хорошо в такой важный момент, как сейчас, чувствовать себя в полной форме и знать, что ты способна доказать это всем окружающим. Сопровождавший ее старик, похоже, тоже уловил ее настроение. Во всяком случае, Джоан показалось, что она заметила в его взгляде восхищение и даже гордость за нее.

Двери лифта бесшумно распахнулись, гостеприимно впуская Джоан в новый волшебный мир. Джоан сразу почувствовала внимание мужчин, стоящих живописными группками в разных концах огромного холла. Странно, подумала она, стараясь выглядеть невозмутимой, почему не видно ни одной женщины? Пытаясь ни с кем не столкнуться взглядом, она огляделась по сторонам. На стенах, отделанных темными дубовыми панелями, висели тяжелые канделябры без свечей. Яркий свет шел откуда-то сверху, отражаясь на блестящем льду многоцветного паркета. Две пологие мраморные лестницы, огибая прихожую, вели на второй этаж. Сверху слышались звуки настраиваемых музыкальных инструментов. Это напомнило Джоан театр, и почему-то ей стало не по себе. Она и сама не очень понимала, что это такое: страх или предвкушение. Предвкушение чего-то необычного…

Старик, мягко улыбаясь, подвел ее к невысокому полноватому молодому мужчине с черными прилизанными волосами и в светло-сером смокинге. Тот коротко, почти автоматически улыбнулся Джоан и, похоже, собирался что-то сказать. Но как будто оборвал сам себя. Дежурная улыбка сменилась совершенно искренней.

– О-о, это какая-то фантастика! – сказал он, восхищенно оглядывая Джоан. – Майер просто волшебник... Нет, настоящая волшебница, конечно же, вы! Потому что вы не просто похожи на Нее, вы – это Она и есть! Да-да, и не говорите ничего: я это вижу, я это чувствую...

Не переставая изумленно покачивать головой, он отступил на шаг, но тут же спохватился – картинно вытянулся, со значением насупил брови … Джоан показалось, что он даже слегка прищелкнул каблуками.

– Позвольте представиться: барон Фон Любен, главный распорядитель сегодняшней вечеринки. Добро пожаловать! Очень рад, что вы изыскали возможность почтить нас сегодня своим присутствием.

Ну что ж, подумала она, вспоминая слова своего учителя актерского мастерства, преодоление трудностей на пути наверх – это всего лишь преодоление самого себя. Ей предстоит сыграть роль на этом балу, и она ее сыграет. Немногого она будет стоить как актриса, если это у нее получиться хуже, чем у Той. Только у нее все получится замечательно! Джоан с вызовом оглядела пялившихся на нее мужчин и сразу же почувствовала удовлетворение: все они, один за другим, опускали глаза под ее взглядом. Тогда она улыбнулась – совсем как Та – беспечно и чуть плотоядно. И в эту минуту ощутила легкое прикосновение к локтю.

– Женщины уже наверху, а мужчины, как обычно, курят здесь, в прихожей. Не удивляйся, что я тебе никого не представил. Сегодня вечером никаких условностей. Тема нашего бала – богема шестидесятых годов.

Старик сделал приглашающий жест, и они стали подниматься на второй этаж.

Зал был огромным. Вероятно, в старину именно в таких залах давали балы настоящие короли; именно в них танцевали менуэты чопорные придворные дамы и их благородные кавалеры. А сейчас... стоящие вокруг Джоан с бокалами шампанского в руках люди казались еще более обыкновенными, чем обычно. Ну, разве что, чуточку странно смотрелись женщины в не по моде коротеньких платьях и с высокими прическами в стиле Одри Хепберн. А ведь ей, Джоан, поначалу почудилось, будто она попала в сказку! Особенно когда нашла в своем роскошном номере наряды, которые не смогла бы купить ни в каком «Блумингдейле»... Хотя она старательно напоминала себе то, что знала чуть ли не с детства: если слишком сильно ждешь праздника, в конце концов он оборачивается чем-то скучным, пустым и ненужным, как оставленный ухажер. Но она – актриса, и отныне никто не посмеет делать ей гнусные предложения сниматься в порнухе. На этом балу Золушка станет принцессой – раз и навсегда!

– В бальном зале мы не стали ничего менять или специально украшать его, ведь самое главное в таких случаях – не декорации, а люди... – старик неопределенно взмахнул холеной ладонью. – Впрочем, сейчас ты сама все поймешь.

По периметру зала под сдвоенными колоннами стояли слуги с подносами – неподвижные, словно атланты. Вдали, на невысокой эстраде готовился к выступлению оркестр. А в центре зала прохаживались и непринужденно разговаривали гости. Их было довольно много, может быть, несколько сотен, но все они казались статистами из совсем другого фильма, по ошибке попавшими в кадр. Оркестр негромко заиграл джаз.