Странники войны

— Это невозможно. Мы не собираемся партизанить в Польше. Наоборот, постараемся побыстрее проскочить ее, чтобы добраться до Украины. Кстати, кто тебя обучал? — спросил он, отбирая у польки автомат.

— Сами немцы. Наш староста, сволочь, всегда старался подселить их к нам. Говорил: «Там красивая девка», намекал, что, мол... А мне что оставалось делать? Терпела и готовилась к мести. Потому и выспрашивала, что могла. Постепенно приспособилась к винтовке, затем к автомату. И даже — пистолету. Несколько раз хваталась за автомат, чтобы перестрелять их сонными. Хвататься хваталась, но... Так возьмешь, пан лейтенант-поручик?

— Брось, не сторгуемся мы с тобой, — отрубил Андрей, направляясь к машине. — Мы в немецкой форме. Это поможет нам. Но только нам, а не тебе. А главное, куда ты пойдешь?

— Что такое «брось»? — не поняла Анна. Она шла за лейтенантом, почти наступая ему на пятки.

— Брось — это брось.

— Не бойся, вечно ходить за вами по пятам я не буду. Мы вместе, пока не встретим польских партизан. До первой встречи с партизанами... Так ты согласен, лейтенант-поручик?

Значит, до первой встречи с партизанами. Такое условие Андрея вполне устраивало. Но скорее из упрямства, чем из крайней необходимости, вновь решительно ответил «нет».

Какое-то время Беркуту казалось, что девушка наконец смирилась со своей участью и готова вернуться в село. Но как только они подошли к машине, Анна вдруг выхватила у Арзамасцева один из шмайсеров, мгновенно проверила его и, заскочив за передок, навела на Андрея.

Лейтенант даже не успел испугаться, а всего лишь застыл с приоткрытым ртом, замершем на полуслове.

— Так вот: я никуда от вас не уйду! — диктовала свои условия разъяренная полька. — А захотите уехать без меня — перестреляю!

— Ты что, сдурела?! — рявкнул Арзамасцев. — Психичка! Стерва тифозная! Немцев там, в сарае, ты почему-то автоматом не отпугивала.

— Отставить. О сарае забыто, — устало проговорил Андрей и, с опаской взглянув на Анну, — мало ли на что способна разозленная женщина! — сел за руль. — Не будем терять времени.

— Вот так-то лучше, — торжествующе приняла его капитуляцию девушка.

Лейтенант завел мотор, подождал, пока полька усядется рядом с ним, — Арзамасцев предпочел уединиться в кузове — и спросил ее, в какой стороне может быть граница с Украиной.

— Где-то там, — повела Анна рукой впереди себя, сразу же успокоившись. Победительница — она решила не помнить зла. — В любом случае далековато. В этой долине три села. Их надо будет объехать лесом. Я покажу. Потом проедем городок и еще одно село. Дальше дороги я не знаю. Никогда не была там.

— Ожидалось от тебя, конечно, большего, — съязвил Андрей. Должна же быть хоть какая-то месть.

— Но это правда, что о сарае забыто?

— А ты уверена, что Украина именно в той стороне? — не отреагировал на ее вопрос Беркут.

— В какой же еще? — недовольно проворчала Анна. Проблема «сарая» интересовала ее сейчас куда острее, чем проблема выбора пути. — А где-то вон там — Словакия. Будете долго ехать в ту сторону, — кивнула в сторону кузова, — попадете в Белоруссию. Это я точно знаю.

— Так сколько же километров до городка?

— Все шестьдесят. Если двигаться по дороге, а не в объезд, лесами.

Беркут помолчал, словно решал, стоит ли отваживаться на столь длинный путь. И при этом скосил глаза на заманчиво округленные коленки девушки. Полька заметила это и слегка пошевелила ногами, сбрасывая полы шинели, чтобы еще больше оголиться. «Да уж, — подумалось Андрею. — Станет такая отстреливаться от мужчин, в каких бы мундирах они ни явились».

— Что ж, если повезет, в полночь будем на шестьдесят километров ближе к Украине, — похлопал ладонями по рулю. — Ради этого стоит рискнуть. Устроился? — спросил он, выглянув из кабины.

— Поскучайте там без меня, — обиженно как-то ответил Кирилл.

— При первой же стычке мы все трое оказались бы в кабине, как в ловушке. А пока ты в кузове — есть шанс.

— Ну-ну... — неопределенно поддержал его Арзамасцев.

Беркут вырулил на проселок и осторожно повел машину к шоссе.

— Но про сарай ты больше не вспомнишь. Ведь не вспомнишь, пан лейтенант-поручик? — заглянула ему в глаза Анна, почти положив голову на руль.

— При чем здесь я? — чуть смягчил тон Беркут. — Поинтересуйся у ефрейтора. И вообще, что это за чин такой ты для меня придумала: «пан лейтенант-поручик»?

— Чем он тебе не нравится? Очень хороший чин, — заверила его полька. — Офицерский. Не могу же я называть тебя генералом.

12

Когда Скорцени спустился вниз, у подъезда штаб-квартиры Главного управления имперской безопасности его ждали, стоя у «виллиса», личный адъютант Гитлера обер-группенфюрер СС Юлиус Шауб и командир дивизии «Рейх» бригаденфюрер Пауль Хауссер.

— Что произошло, господа? — не по чину жестко спросил Скорцени, едва заметно приподняв руку в приветствии и обращаясь прежде всего к Хауссеру. Он был слегка насторожен столь неожиданным и поздним — уже около шести вечера — вызовом и не скрывал этого. Да и выглядело все странновато: после звонка Шауба оба генерала СС несколько минут ждали его у подъезда.