Странница

Самая главная мысль, которая крутилась в моей буйной голове, была о том, что порванные нити энергии — это очень плохо. Для замкнутых систем подобное означало болезнь, поломку или прореху в структуре материальных вещей. А что это означало для всего мира? Нигде и никогда при мне о таком не упоминалось. А я была любопытна относительно знаний, и мотив, чтобы узнавать больше других, у меня был весомей. Подобное не могло сулить ничего хорошего. Доказательства чахли на поле Мариши и Колона.

Я мысленно вернулась во времена обучения в школе и университете. Все знания, полученные оттуда, касались замкнутых систем. Я раздражённо вздохнула. Как-то не предусмотрительно со стороны сильных мира сего.

Но сразу же другая мысль пришла в голову. Можно рассмотреть мир, как замкнутую систему. Большую, со своими особенностями, но всё же. Он, по сути, ничем не отличался. Только циркуляция энергии происходила в некоторых случаях по другим законам. Тогда этот разрыв мог быть той же прорехой, просто более глобального уровня. Я усмехнулась. Ну да, это вам не дыра в плаще.

Дальше мозг стал перебирать все те методы, с помощью которых нас учили заделывать такие прорехи.

Так, незаметно для себя, я и уснула. А утром проснулась с твёрдым решением поработать над разрывом. И помехи в виде головной боли и других последствий меня не остановят.

За завтраком, «обласканная» взглядами Мариши, я не обращала внимания на её язвительные замечания, пребывая мыслями в тетрадных записях и абзацах учебников, которые изучала в университете.

Поблагодарив хозяйку за очередной пресный завтрак, я направилась в поле. Кстати, я не сомневалась, что Мариша специально подавала мне такую кашу, чтобы и тут показать, насколько «рада» моему присутствию в доме, но я не обижалась на неё. У женщины были серьёзные проблемы, которые просто усугубляли природную вредность.

На этот раз меня уже не охватило такое отвращение к открывшей свой зёв черноте. Я испытывала волнение, как перед экзаменом, только на этот раз экзаменатором представал сам мир.

Смотря на оборванные нити свободной энергии, я напомнила себе, что в первую очередь нас учили тому, что мы — часть мира. Любое действие нужно начинать с этого. Моя энергия должна быть связующим звеном с энергией извне. Простым языком это объяснялось так: чтобы что-то починить, надо что-то привнести в эту «поломку». Соблюдение баланса энергий. Но делать это тоже следует правильно. Я вспомнила разнесённую комнату во дворце. Наглядный пример того, как не стоит взаимодействовать с энергией.

На секунду сомнения ворвались в мысли, заслонив видениями рассыпанных в пыль предметов, трещин и искорёженной мебели. Но я быстро отправила их куда подальше и принялась за работу.

Как только я коснулась нити, на виски начало давить. Первые несколько попыток что-то сотворить не увенчались успехом. Было ощущение, что энергия в этом месте больше обычного сопротивлялась мне. А это сильнее отражалось на моём состоянии. Но я не сдавалась, хотя голову уже ломило от боли.

После нескольких неудавшихся попыток, я решила внести в работу некоторую логику и стала искать более податливые нити, тонкие, небольшие потоки энергии. Я попыталась связать их с нитями на другой стороне разрыва, продлевая с помощью вливания своей энергии. Но не всякая нить подходила друг к другу. А слабость от отдачи энергии норовила свалить с ног.

Наконец, когда нашлась подходящая первая нить на той стороне, она словно притянулась к другой с помощью созданного мной «моста». Я смотрела на пульсирующую ленту энергии и поверить не могла в то, что у меня получилось! А внутри уже разливалось ликование вперемешку со слабостью, тошнотой и невыносимой мигренью. Но сделанное означало, что я не пропащая!

Глава 19. Спасение за спасение

Следующие три дня я всё время пропадала в поле, иногда вспоминая про еду и сон. Я не замечала смены течения времени. На энергетическом уровне подобные перемены трудно отследить, особенно, когда занимаешься другим.

А вот не обращать внимания на своё состояние оказалось гораздо сложнее. Пару раз мне становилось настолько плохо, что я медленно опускалась и садилась прямо на землю. Сил не оставалось для того, чтобы выбрать более подходящее место. Я сидела на мокрой от проливных дождей грязевой каше и пережидала головокружение и упадок сил. Как ни странно, меня это не столько беспокоило, сколько отвлекало и вызывало досаду. С непрекращающейся головной болью я уже просто смирилась и воспринимала её, как знак того, что дело продвигается, а не стоит на месте.

А вот мириться с язвительными словами Мариши становилось сложнее. Я понимала, моя беготня на поле к разрыву выглядит странно. А с учётом паранойи местных ещё и подозрительно. Поэтому я старалась не попадаться лишний раз на глаза, чтобы не провоцировать хозяйку на очередной букет брани. Желание зашить разрыв перевешивало все разумные доводы.