Странница. Роман

Получив вызов, тот тяжело сглотнул. Сжав зубы, Джонс попробовал изогнуться. Пена показалась на его губах. Грубые, грязные пальцы причиняли ему большие моральные страдания, чем нагота во время пытки. Он в бешенстве заорал, ошеломленно наблюдая, как мальчик поднялся над ним с округлившимися от удивления ртом и глазами. С воем рухнув на землю, его мучитель на четвереньках отполз назад; затем вскочил на ноги и, не оглядываясь, рванул прочь. Поморщившись от боли, причиненной впившейся в шею веревкой, Джонс повернулся на другую сторону, увидев Лиса, методично шлепающего троих детей.

- Всем было сказано держаться от него подальше. Идите к своим отцам. Скажите им прийти в мою палатку.

Когда дети убежали, Лис повернулся к Джонсу.

- Если кто-нибудь будет беспокоить тебя, позови на помощь.

Джонс усмехнулся.

- Для того, чтобы остаться в живых? И вы смогли бы пытать меня дольше? Ты думаешь, что я такой же непроходимый дурак, как и ты?

- Будь осторожен; ты еще жив.

- Я буду говорить то, что хочу. Почему я должен тебя бояться?

Лис ухмыльнулся.

- Потому, что ты не можешь освободиться. Ты будешь страдать до тех пор, пока мне нравится наблюдать за твоими мучениями. - Он жестом приказал Джонсу замолчать в ответ на его попытку возразить. - Конечно, ты ничем не заслужил эти пытки. Пойми, что твоя боль ничего для меня не значит. Просто это отвлекает моих людей от их проблем. И вызывает страх у Алтанара. Ты помогаешь мне мучить его. Пока не будешь использован до конца.

Он ушел. Джонс попытался проследить за ним глазами и вдалеке заметил прислонившегося к дереву блюстителя. Внимательно следя за Лисом, мужчина не проявлял к Джонсу никакого интереса, пока вождь Людей Гор не скрылся за деревьями. После этого он поспешил к Джонсу, предложив ему глотнуть из фляги с неумело выгравированными звездами. Расплескав большую часть воды, Джонс жадно глотнул. Он яростно запротестовал, когда благожелатель убрал флягу, но успокоился, увидев у него в руках кусок сушеного мяса. Пережевывая пищу, Джонс с ненавистью смотрел на блюстителя.

Тот сочувственно проговорил:

- На твоем месте я чувствовал бы себя так же. Но ты же понимаешь, в каком положении я нахожусь?

- Еще мяса. Воды.

Подав требуемое, блюститель продолжил:

- Мне действительно жаль, что тебе приходится испытывать все эти страдания. Алтанар… - Он скривился. - С ним я бы поразмялся. Он заслуживает этого.

- Если ты и вправду раскаиваешься, помоги мне освободиться.

Воин помотал головой, и Джонс отрывисто рассмеялся. При его движении веревка еще глубже вонзилась в шею. Вытирая истертую шею пленника листьями, мужчина продолжал говорить успокаивающим тоном, одновременно развязывая переплетение сухожилий:

- Лис найдет любого из нас, куда бы мы ни спрятались. У нас нет ни единого шанса. Неужели ты думаешь, что я не думал о побеге? Как только покончат с тобой и Алтанаром, следующими будем мы. Он ни за что не отпустит нас.

- Как все мрачно.

- Да, причем больше для тебя, чем для меня. - Блюститель снова закрепил веревку у него на шее. Не обращая внимания на вскрик Джонса, он выпрямился и продолжил: - Когда придет мой черед, я уйду быстро. Позже ты задумаешься об этом.

- Я стар. Мое сердце…

- Я знаю, что делаю, Танцующий-под-Луной. Твое сердце протянет еще долго.

- Нет! Ты не можешь. Я никогда не причинял тебе вреда. Почему же…

- Я хочу жить как можно дольше, вот почему. Пока я жив, я могу надеяться.

- Тогда дай надежду нам обоим. Они не будут преследовать нас. У них есть Алтанар. Они ненавидят только его. - Джонс осознал реальную мудрость этого логического заключения лишь после того, как произнес эти слова. В порыве энтузиазма он дернулся вперед и вновь ощутил на шее веревку. Не обращая на нее внимания, он продолжал: - Ты мог бы украсть лошадей. Еду. Подкрасться ко мне в темноте…

Грубо перебив Джонса, блюститель ответил:

- Они связывают нас на ночь. В любом случае, завтра ты уже не сможешь сидеть на лошади. Или идти.

В лесу, где воздух совершенно неподвижен в пасмурный день, иногда случаются моменты, когда сквозь просвет в облаках пробивается и припадает к земле луч солнца. Этого быстрого прикосновения тепла достаточно, чтобы заставить землю вздохнуть… Только осиновые листья замечают это нежное дыхание. Звук, слетевший с губ Джонса, был настолько же мягок, как и их шелест, однако звучавший в нем ужас был достоин грома. Когда несчастный выдавил из себя слова, они отскакивали друг от друга:

- Что ты сказал?

- Это Лис. Он сказал, что мы должны еще немного попугать Алтанара. - Он развернулся, собираясь уходить. - Мне жаль тебя. Правда.

- Подожди. Подожди! - Джонс завизжал. - Это Алтанар! Не я! Не надо больше. Пожалуйста, пожалуйста.

Воин остановился.

- Если это поможет тебе перенести будущие страдания, помни: они сделают с нами то же, что мы делаем с тобой.

- Ты врешь. Ты сказал, что уйдешь быстро. Ты не хочешь страдать. Только я. Один лишь я. Почему я?

- Мне надо идти.