Странные дела, или Детектив по-деревенски

– Сами же уже знаете, чего спрашивать. Половина деревни в женихах у Инги ходила. Вторая тоже бы, да годы у дедов не те.

– А подруги у нее были?

– Подруги-то? Ну если можно так назвать. В школе были приятельницы. Но они все больше завидовали Инге. А вот одну точно помню. Но она не наша, не духовская. К деду вроде в гости приезжала. Как ее звали-то? Лана вроде. Да, точно. Лана.

– И где ее найти можно?

– Так у деда ее и спроси.

– А кто ее дед?

– Да Дмитрий Никанорович же. В самом конце улицы дом его.

– Спасибо вам, вы очень помогли.

  Анна Васильевна махнула рукой, и поднялась, давая понять, что аудиенция окончена. Напоследок, уже возле самой двери, она тронула меня за плечо и тихо произнесла:

– Надеюсь, что ты исправишь свою ошибку с Юрой.

  Тетка Катя удрученно молчала, мне тоже нечего особо было сказать. Возле магазина мы распрощались, и я направилась за покупками. Маринка все еще смотрела насуплено, но уже не так грозно, как в прошлый раз. Я расплачивалась, когда в магазин вбежала бабка Афанасия. Увидев меня, ведьма злобно шикнула и плюнула мне под ноги, едва не попав на кроссовки.

– Эй, ты чего?! Ты ошалела, старая, да?! – заорала Маринка, – да я тебя щас, да ты вообще…ну-ка убирай давай, карга старая!

  Афанасия обнажила в улыбке щербатый рот и показала Маринке кукиш. Та, не сдерживая душевного порыва, выпрыгнула из-за прилавка и подскочила к Афанасии. Бабка, нисколько не теряясь, схватила продавщицу за волосы и с невероятной силищей поволокла ее на улицу.

– Батюшки! – заорала я, – вы что ж творите! Люди добрые, разнимите их!

  Я выскочила за драчуньями на улицу, где уже начал толпиться народ. Всем хотелось посмотреть на противостояние двух главных забияк деревни. Кто-то уже начал делать ставки, а ушлый дед Митяй методично записывал их в откуда-то взявшийся блокнот.

– Да вы что? Ну помогите же, – крикнула я мужикам.

– Еще чего! А то и нам прилетит. И вообще, не мешай зрелищем наслаждаться.  Они сейчас наобнимаются немного и успокоятся. Не впервой.

  И действительно, не прошло и пары минут, как две склочные бабы, как ни в чем не бывало, разлепились друг от дружки, и, сказав, на прощание пару матерных слов, разбежались в стороны.

– Дурдом! – прошипела я, и понеслась к крайнему дому на улице.

  Завернула я к дому и обомлела. Из-за раскидистого дуба на меня надвигалось нечто.

– А-а-а-а, – заорала я и бросилась со всех ног с пригорка, но объятая ужасом не заметила кочку, споткнулась и покатилась вниз кубарем. Последней мыслью было, кажется, что-то вроде «только не в дурдом».

– Очнулась, дочка? – скрипучий голос отдавался страшным эхом в моей пустой головушке.

  Последнее воспоминание – я тороплюсь домой, тут из-за дуба на меня вываливается нечто в белом, очень похожее на привидение. Дальше я видимо споткнулась и тюкнулась своей бестолковой головой о землю.

  Я открыла глаза. Надо мной склонился дед Митяй, при этом он безостановочно осенял меня крестным знамением и поливал водой. Не иначе – святой.

– Дед Митяй, ты чего?! И что я тут делаю? И где я вообще? – возмущенно пропищала я, и попыталась приподняться с кровати.

– Дык чего ты, милая. Лежи-лежи. Вон какая шишка на голове, небось сотрясла все мозги-то.

– Да-да, – бормотала я, пытаясь бочком сползти с кровати. Странный он, Митяй этот. Фиг его поймет, что удумал старый моряк. Ведь зачем-то он притащил меня к себе.

– Да лежи ты, глупая. Что я тебе сделаю-то?! Вишь, старый пень-трухлявый веник?! Я домой с магазина возвращался, и узрел, как ты от Гришки-мельника ломанулась, да башкой брякнулась. Я спугнул ирода, да тебя сюда сволок, в чувство значит привести.

– Какой еще Гришка? Не слышала о таком.

– Как какой? Гришка – мельник, привидение духовское.

  Что же, выходит не показалось мне? Да быть такого не может. Всем известно, что приведений не существует. Также как домовых, леших и прочей заразы сказочной. Кто-то наверняка придурялся.

– Не веришь мне? – прищурился дед Митяй, – ну послушай тогда историю занятную. А потом и выводы слагай.