Странные происшествия в бездымный день

- Да, да, вы почти точно передаете ход моих мыслей,— возбужденно произнес Давыдов.— Именно: увеличительное стекло! Именно — пусть все увидят эту ржавчину в укрупненном виде! Очень интересно! Продолжайте, прошу!

- А дальше было совсем легко,— усмехнулся майор.— Сопоставив обстоятельства, предшествующие всем эпизодам, нельзя было не обратить внимание на одну общую деталь: кизиловый сироп тетушки Шуры. Ясно: некоторым лицам она умышленно подмешивала в сироп что-то такое, из-за чего люди на некоторое время теряли над собою контроль и раскрывались, каждый по-своему, во всей неприглядности. Таким образом, ваша точка зрения была наглядно доказана: мелкие недостатки начинали выглядеть иной раз довольно страшновато...

- Так вы, в сущности, товарищ - майор, уже все преотлично знаете,— весело дымя трубкой, сказал профессор.— Не меньше, чем я сам.

- Кроме ответов на те вопросы, которые я вам задал. Что подмешивала тетушка Шура в кизиловый сироп?

- Вот что,— достал из кармана плоскую коробочку профессор.

Он раскрыл ее и высыпал на стол розовые шарики.

- Это, грубо говоря, сухой питьевой спирт,— усмехнулся профессор.— Каждый шарик эквивалентен, примерно, тремстам граммам водки. Особенно ценное его свойство — он не имеет обычного сивушного запаха.

- Поэтому мы и не могли приметить внешних признаков опьянения!— вздохнул майор.

- Ну, а в остальном действие его, в принципе, не отличается от обычного алкоголя. Шарики эти известны давно, но идея их применения в данных обстоятельствах — моя.

Почему вы выбрали именно этих шестерых граждан — Розу Максимовну, Беркина—«Невесту», подхалима-юрисконсульта, Копенкова, Органова, директора Баева?

- Да, собственно, я никого не выбирал,— сказал профессор, выдыхая густое облако табачного дыма,— уважаемая Шура, которая согласилась мне помочь (кстати, я ведь уроженец Ново-Дарьинска, многих здесь знаю, а тетя Шура — моя родственница) использовала по своему усмотрению около тридцати шариков. Видимо, остальные граждане, если обладали, то вполне невинными «мелкими недостатками», поэтому и не попали в ваше поле зрения.

- Однако, с точки зрения правил торговли, поведение тетушки Шуры довольно уязвимо,— проговорил майор.

- Да, если вы сумеете доказать то, что я вам рассказал,— усмехнулся профессор.— Доказать же это невозможно. Разве Шура поступила плохо? Не оказала добрую услугу обществу? Она вывела на посмешище людей, которые в обычных условиях маскировались под порядочных, приносящих пользу членов коллектива. Заставила тунеядцев, иждивенцев разоблачить самих себя. За это грамоту нужно ей дать, а не статью подыскивать!

- Никто не собирается привлекать ее, а также и вас к ответственности,— сказал майор.— Но все же в вашем эксперименте, вы не можете этого отрицать, профессор, есть некоторые нарушения положенного правопорядка. И — этичны ли подобные опыты?

- Не надо изъясняться так научно и официально!— засмеялся Давыдов.— Скажите, положа руку на сердце: вы-то со мною солидарны в этой истории?

- Если откровенно, то да,— сказал майор.— И тряпичницу, и ловкача-кладовщика, и тунеядца, и подхалима, и пустозвона-лектора, и директора с диктаторскими замашками — всех их стоило проучить. Теперь им, по крайней мере здесь, у нас, уже нельзя будет жить по-старому, уж слишком эффектно они продемонстрировали себя городу. За это спасибо!

Напомню вам, товарищ майор, что вы задали мне еще и третий вопрос — о том, куда пропала уважаемая тетушка Шура?

- Был такой вопрос. Так где же она?

—В соседней комнате — смотрит телевизор.

Профессор откинул портьеру, закрывавшую вход в смежную комнату, и сказал:

—Дорогая тетушка, можно вас на минуту?

Из комнаты выплыла улыбающаяся тетушка Шура, радостно приветствовала майора:

- Ох, накурили! Из-за дыма не разберу, кто за столом сидит. А-а, добрый день, уважаемый начальник, почему сегодня тебя не видно было в городе?

- Ох, тетушка, и вы еще спрашиваете?— рассмеялся майор.— Целый день я занимаюсь тем, что расхлебываю кизиловую стряпню, которую вы со своим родственником заварили!

- Ну и мрак, ну и дыму понапустили!— опять заохала тетушка Шура.— Я почти ничего не вижу!

Она подошла к окну и начала возиться со шпингалетами.

—Что ж, простите,— сказал майор Муратов, вставая.— Рад был познакомиться, желаю успехов и счастливой дороги, товарищ" профессор. Будьте здоровы, тетушка Шура.

Майор вышел в коридор гостиницы.

Он уже шагал по улице, когда услышал тревожно-радостный звонок пожарных колесниц.

«Кажется, коллега Назаров тоже не остался без работы,— подумал майор.— А где же пожар?»

Он огляделся и увидел, что из окна на втором этаже гостиницы «Дарья» валом валит густой сизый дым.

—Так это ж номер профессора!— рассмеялся майор.— Наконец-то Шуре удалось распахнуть раму! Ничего себе, надымили мы в два ствола!

А мимо уже пронеслись ярко-оранжевые пожарные красавцы-автобусы и, лихо развернувшись, затормозили перед гостиницей.

Испуганные прохожие замерли на тротуарах и гостиничном крыльце.

—Вперед, орлы боевые!— закричал Орест Михайлович и бросился первым в стеклянные двери «Дарьи».