Странный Странник. Книга вторая

Где-то там должна быть потайная дверь, через которую арестованные и ушли. Подземный ход? Завтра днем следует наведаться в здание суда и лично обследовать место преступления. Кто вел дело? Поручик Фрумкин при участии подпоручика Кобянина.

- Вызовите поручика Фрумкина. Прямо сейчас. И побыстрее. И принесите документы по исчезновению Петрищева.

Кобянина он вызовет чуть позже, иначе эти двое могут по дороге сговориться. А так времени на сговор не будет. А пока следует еще раз изучить протоколы. Признание Панкратова. Признание Ривьеры. Хм, любопытно, но Ривьера подписал признание на следующий день после допроса Панкратова. Как выбиваются признания, Макарин знал. Получается, что этот Ривьера четыре дня играл в молчанку.

Пока Макарин рассуждал, секретарь принес тоненькую папочку с делом Петрищева. Несколько бумажек. Почти ни о чем. Обыска, конечно, не делали. Впрочем, это понятно, такое случалось, когда время от времени чиновники исчезали, заблаговременно отправив на отдых за границу семейство и переведя все средства в западные банки. Вот и этот, судя по всему, так же уехал с заработанными "непорочной" службой средствами. А обыск на квартире не делали по причине того, что квартира заблаговременно продана? Впрочем, на всякий случай стоит сделать звонок.

- Алле. Это Макарин. Сергей Федорович, я вас попрошу узнать, когда и кому была продана квартира по улице Рождественке, дом пять, номер шестнадцать. Да, я подожду... Вот как? Спасибо.

Интересно, а квартиру-то Петрищев не продавал. Почему? Сильно спешил? Или были другие причины? А вот и поручик Фрумкин.

- Проходите, присаживайтесь поручик. Одну секунду... Найдите и вызовите подпоручика Кобянина. Срочно... Поручик, я решил вызвать и вашего помощника, вместе с которым вы вели дело Ривьеры и Панкратова. Я читал дело, однако у меня возникло несколько вопросов. Ривьера сознался не сразу. Почему? Применялись ли к нему специальные методы?

- Да, господин директор, применялись. С первого же дня, как он попал к нам. Первый день не помог, обрабатывали на дыбе шлангами, но дело в том, что Ривьера наркоман. Подсел на тяжелые наркотики, у него как раз началась ломка. Поэтому быстро потерял сознание, а со второго дня его почти не трогали, предлагали дать укол взамен признания. Но Ривьера оказался крепким орешком.

- А почему хромал?

- Это сокамерники переусердствовали, что-то там перебили. Он не должен был иметь передышки. В камере бьют, мы же предлагаем облегчение. Но он тертый калач, и не такое проходил.

- В смысле?

- У него грудь в шрамах, довольно свежих. Кто-то прижигал каленым железом.

- Как свежи были шрамы?

Поручик пожал плечами.

- И все-таки?

- Я же не эксперт. Неделя, месяц, два.

- Даже неделя? Любопытно. А Панкратов? Тоже со шрамами?

- Не знаю, одежду в отличие от Ривьеры мы не снимали.

Макарин на листке сделал памятку - допросить тех, кто мог видеть Панкратова обнаженным.

- И как же он признался?

- На очной ставке, приперли, сообщник все рассказал, деваться некуда.

Макарин хмурился, что-то ему не нравилось в этой беседе. Как-то гладко все выходило. Он чувствовал, что поручик что-то недоговаривает, но что?

- Что-нибудь интересное, необычное, что не вошло в протокол, было?

- Ничего такого, господин директор.

- А дядя Ривьеры, про него он что-нибудь говорил?

- Нет, ничего такого.

Но по тому, как поручик немного запнулся, как слегка дернулось веко, как чуть напрягся, Макарин понял, что тот недоговаривает. Или лжет, что не было разговора с Ривьерой про Петрищева, или сам Фрумкин интересовался дядей арестованного.

- Не было? Но ведь его дядя - столоначальник в канцелярии губернатора. Убитого накануне. Вам не показалось это странным?

А поручик-то замешкался, лицо чуть покраснело. Интересно!

- Или ваш помощник подпоручик что-то говорил? Он, кстати, должен скоро быть здесь.

- Ну, были какие-то фантазии воспаленного мозга. Такое бывает у наркоманов.

Есть! Значит, Фрумкин что-то скрывал. А ссылка на вызванного напарника заставила его заговорить.

- Я хочу знать все подробности. От вас.

Макарин выделил последнюю короткую фразу. Давай, Фрумкин, колись, пока не появился Кобянин.

- Якобы они на том пустыре ждали Петрищева. Хотели получить деньги. Шантажировали. Петрищев якобы имел тайник с оружием, который они и нашли. Но это не подтвердилось. Убитые на пустыре не могли иметь отношения к высокопоставленному чиновнику.

- Почему?

- Шантропа.

- И где они нашли тайник?

- Тайник нашел Ривьера.

- Где?

- Якобы на даче у дяди.

- Дача? Где она находится?

- Я не узнавал, - лицо Фрумкина пошло пятнами.

- Почему?

- Наркотический бред... Якобы подвал в два этажа. Ясно же, что бред.

Макарин хотел высказать этому тупице-костолому все, что о нем думал. Только впустую это, не поможет. Ну, какие же это тупицы! Боже мой!

- Ривьера и Панкратов хотели скорейшего суда?

- Не знаю, они не говорили.

- А что они говорили про предстоящий суд?

- Ничего.

- Вспоминайте. От этого зависит ваша дальнейшая судьба, господин поручик. Вспоминайте! - голос Макарина был предельно жесток.

- Панкратов интересовался, повезут ли его в суд вместе с Ривьерой.