Странствия Иеро

— Спокойно, сын мой, спокойно. — Старик положил руку на его плечо. — Я не могу прочитать ее мысли, но намерения человека можно понять по другим признакам — выражению лица, глаз, мускульному напряжению. Я уверен, что эта странная женщина не собирается нас обманывать. Очевидно, ее народу ложь вообще неизвестна.

— Пожалуй, ты прав, — задумчиво произнес Иеро. — Однако мне кажется, что у Вайлэ-ри какое-то особое, чисто женское дело. Она хочет получить больше информации о нас и, вероятно, решила, что глупые мужчины не способны рассказать то, что ее интересует.

К облегчению священника, обе женщины вскоре вернулись. Лучар улыбалась, но почему-то старательно избегала взгляда своего возлюбленного; Вайлэ-ри не удостоила его вниманием, но, как показалось Иеро, дриада выглядела довольной.

— О, она просто хотела поговорить со мной. Я думаю, что в этих краях никогда не видели женщины с темной кожей, — уклончиво промолвила Лучар в ответ на безмолвный вопрос Иеро. Потом, коснувшись ладошкой его плеча, девушка добавила: — Она хорошая. Просто бедняжка обитает в этом огромном лесу и никогда не видела другой живой души, кроме своих девушек.

Лучар явно что-то недоговаривала. Впрочем, что бы ни случилось между ней и лесной королевой, ее это не напугало, подумал священник.

Дриада пропела короткий приказ, ее подданные вынесли блюда с едой и поставили их на стол. Затем Вайлэ-ри подошла к путникам и сделала широкий приглашающий жест. Озадаченный Иеро заметил, что она ласково погладила руку Лучар. Эти женщины! Кто знает, что они думают!

После завтрака, состоявшего из тушенных с пряностями овощей и фруктов, они отправились в дорогу. Иеро и его спутники шли прямо через лес; если здесь и была какая-либо тропа, то разглядеть ее могли лишь глаза сопровождавших их женщин. Это странное племя удивляло даже Иеро, опытного лесного рейнджера: подобно прелестным бледным теням, дриады скользили меж древесных стволов и зарослей кустов, не тронув ни листика и производя не больше шума, чем пробегающая в траве мышь.

Дважды путники останавливались для краткого отдыха.

К полудню лес поредел, огромные деревья постепенно уступали место кустарнику, мхам и папоротникам. Впереди ощущалось огромное, светлое и открытое пространство; люди поняли, что приближаются к границе пустыни.

Горм, ковылявший рядом с Иеро, внезапно остановился, сел и стал нюхать воздух.

«Плохой запах, — пришла его мысль. — Что-то долго умирает там и никак не может умереть».

Долго умирает и не может умереть!

Священник глубоко вдохнул сырой воздух. Слабым запахом разложения и смерти повеяло на него. Просочившись сквозь зеленую стену леса, пришли миазмы гибнущей жизни, медленно гниющей и угасающей под покровом плесени. Это был запах Дома!

«Мы сможем подойти лишь немного ближе, — бесстрастно сообщила Вайлэ-ри. — Иначе мы рискуем потерять жизнь. Дом как-то находит нас и не дает двигаться; потом приходят слизистые твари, которых ты видел, и убивают нас».

Священник был готов привести в исполнение план, разработанный совместно с эливенером. Он осторожно шагал вперед, сканируя ментальное пространство. Медведь переваливался рядом, и Иеро ощущал, что его лохматый спутник тоже методично обшаривает окрестности. Брат Альдо и Лучар, находившиеся в арьергарде вместе с отрядом лучниц Вайлэ-ри, служили своеобразными ретрансляторами ментальных сообщений от передовых разведчиков; они были готовы принять сигналы Иеро или Горма и оказать при необходимости помощь.

Около мили человек и медведь медленно пробирались сквозь чахлые заросли, сменившие большие деревья. Наконец Иеро остановился, осматривая с близкого расстояния останки рухнувших лесных гигантов, почти полностью скрытых под ковром зеленоватой плесени. Здесь не было никаких животных, ни больших, ни малых, кроме огромных мух; тела этих отвратительных тварей вспыхивали металлическим синеватым блеском, когда они проносились над поверженными деревьями. Священник машинально смахнул одну из них, пролетевшую рядом с лицом, и поразился величине насекомого, достигавшего почти трех дюймов.

Он все еще ничего не обнаружил. Что бы ни скрывалось там, за этими зловонными кучами гнили и плесени, себя оно никак не проявляло. Человек и медведь снова двинулись вперед, их ментальные поля перекрывались, разбегаясь все шире и шире, подобно волнам по спокойной водной глади.

Вскоре огромная пустошь открылась глазам священника. Здесь уже не росли живые кусты и подлесок, только виднелись редкие гниющие деревья да тучи проносившихся над ними сизых мух. Одуряющий смрад плесени бил по ноздрям, жаркое полуденное солнце пекло плечи и голову; ни звука, ни движения вокруг, кроме мерного жужжания насекомых. Они снова замерли — настороженные, готовые к схватке с неведомым врагом.

И тогда Дом нанес удар!