Странствия хирурга: Миссия пилигрима

В огненном кольце,

четверг, 17-й день декабря A.D. 1579

Берусь опять за перо после долгого перерыва. Мы пережили бурные дни. С трудом верится, что мы все еще живы. Снова на нас напали ночью, и снова мы обратили мерзавцев в бегство. Скорее всего, это была та же самая банда, которая когда-то уже нападала на нас. Двух парней мы уложили в бою: один был убит наповал, другой жил еще два дня. Причиной смерти стал удар вилами в брыжейку. Не знаю, сколько грехов взял на душу этот парень, но он был человеком и как с таковым я с ним обращался.

Мертвых разбойников мы похоронили по христианскому обычаю. Они лежат рядом с Антонеллой, правда, на некотором расстоянии.

Во время нападения у Фабио украли двух его лошадей, отчего он едва совсем не отчаялся, но вышние силы вернули ему одного жеребца: на следующий день конь вновь объявился. Мне редко приходилось видеть, чтобы человек испытывал такое ликование при встрече с дорогим его сердцу существом. Восторгам нашего друга не было предела.

Упомянутое нападение произошло в ночь на тринадцатое, воскресенье, и уже через три дня у Фабио вновь был повод ликовать: вернулась Буссола, его «несравненная красавица». На этот раз у нее не было весточки для меня. Не знаю, в чем причина. Быть может, у профессора Джироламо просто не нашлось времени для письма. Зато в Падуе все, похоже, идет своим чередом, во всяком случае, в семействе Фабио. О чуме ничего нового не слышно. Все мы молимся каждый день, чтобы эпидемия поскорее прекратилась.

Коротышка по-прежнему заботится о малышке Нелле, как если бы она была его родной дочерью. Несколько дней назад он попросил разрешения оборудовать в женской палатке собственный очаг. Он боится, что девочка может простудиться. Разумеется, я не возражал, тем более что наши дровяные запасы еще велики. Мы пока еще и половины не израсходовали.

Плаксивость Фабио уменьшилась с тех пор, как он стал кашеварить. Делает он это с воодушевлением и выдумкой. Мы все только диву даемся, сколько всего можно приготовить из такого небольшого набора продуктов.

Гвидо тоже немного успокоился. Хотя он, как и прежде, бережет свою скрипку как зеницу ока, но после того, как я внушил ему, что надо чаще играть, чтобы инструмент не утратил души, парень стал уравновешенней. Похоже, собственная игра действует на него умиротворяюще.

Буссола тем временем снова улетела. С нетерпением жду, чтобы она вернулась живая и невредимая, и спрашиваю себя, принесет ли она мне письмо от профессора.

Надеюсь, наше душевное состояние останется более-менее стабильным.