Странствия Ходжи Насреддина в XXI веке. Новое учение древнего мудреца

… Уже вечер…Уже первый снег заструился в Зимчурудских горах…Уже зима…Я один в моей саманной глиняной кибитке-ковчежцеНа вершине Золотой Горы Кухи Тилло…Я закрываю хлипкую ореховую дверцу —Уже никто не придёт по первому робкому снегу на гору мою,Если и без снега никто не пришёл…Я ложусь на старую железную сталинскую кроватьИ покрываюсь старинным павлиньим бухарским одеялом —Оно напоминает мне мой нагорный сад весной —И я пытаюсь уснуть в саду этом…Печь глиняная всхлипывает… от неё идёт ласковое тепло…Сон… сон… что ли…Кто-то тихо нежно стучится… царапается в дверцуКак птица замёрзшим раненым крылом……Кто там?.. Кто……Я заворачиваюсь в одеяло, встаю, открываю дверь…

Пахнет молодым снегом… как свежим огурцом…Входят три улыбчивых мужаВ чабанских мохнатых чекменях из козьих шкурИ в дервишских лисьих кулохах-колпаках…… Кто они?..Я их не знаю… странники дальние что ли……Брат… выпьем чаю……Я рад, что я не одинок… и согреваю чай и самаркандские молочные лепёшки на теплотворной печке…Больше у меня нет еды…Бедность — Подруга одинокой старости…Вдвоём им легче…Тогда приходит третья Подруга бедности и старости — Мудрость…А Четвёртая — медлит… Смерть…Четыре Вечных Старухи скоро соберутся в доме моём……Мы пьём чай, грызём засохшие неподатливые лепёшки…Гости мои молчат…Я чую: они устали… даже говорить им трудно…Но всё время они улыбаются мне, как в детстве мать и отец……Один из них вынимает из кочевого хурджина-мешка кусок иранской золотистой фисташковой халвы и нежно опускает её в мою пиалу…

Халва, как камень, но она быстро растворяется в моём чае и делает зелёный чай золотым, как спелый колос богарной пшеницы…Я тревожусь: как они будут ночевать в моей бедной кибитке…Где я возьму столько подушек и одеял…Но они встают, обнимают меня, щекочут мне лицо и бороду козьими пахучими чекменями:— Брат… прощай… Мы же чабаны, нам идти надо… пасти…… Но кого пасти?..Все стада сейчас в кошарах…Снег падает…Оставайтесь на ночь…Утром пойдёте…В горах холодно… мороз…Они улыбаются:— Нам тепло… От Звезды…Она греет…И зовёт нас…Иначе обидится и уйдёт…Мы её пасём…А она нас…

И так согреваемся…… Они уходят, улыбаются…И тут я вижу, что они в тёплых козьих чекменях и лисьих кулохах, но совершенно босые… жёлтые пятки сверкают на первом снегу…Я хватаю-собираю свои старые кауши-башмаки и памирские джурабы — их у меня дареное множество…И догоняю странников:— Возьмите… снег… а вы босые……Самый старый улыбается мне:— Благодарим брат… мы же давно идём…Одежды не истрепались, а башмаки истёрлись……Они умело быстро надевают джурабы и башмаки…Теперь на снегу нет следов нагих человечьих ступней…… Брат… прощай…Благодарим за джурабы… кауши… лепёшки… чай…Так хочется поговорить с тобой… подремать…Но надо идти…Вон видишь — над твоей Золотой ГоройЗвезда пламенеет и ждёт нас…Мы ж пастухи…И бредём — за этой Звездой…

…Я кричу им вослед… в густеющий снег… в метельный… в уже беспредельный…— Возвращайтесь…Я буду вас ждать!Сварю вам плов из певучих спелых перепелов…Меня звать Ходжа Зульфикар…Оооо… Аааа……А они — уже незримые в метели… поют…… А мы — Мельхиор… Гаспар… Балтасар…И две тысячи лет бредём.…За Звездой… Вифлеема…Чтоб пасти Агнца Новорожденного Вечного…А кто пасёт Вечного —Сам становится Вечным… вечным… вееее……А метель…густослепозвонно веет…лепечет…И заметает Зимчурудские горы… Леденеющие…И мою глиняную кибитку согбенную…И Волхвов…Счастливых…Улыбчивых…Двухтысячелетних…