Странствия с моим гуру

Я упоминал вам о маленькой Джите — внучке умершей. Девочка больше всего любила играть на плоской крыше и в барсати — в комнате без передней стены. Джита играла в мяч. Она бросала им в стену, хлопала в ладоши и ловила. Джита заметила, что в барсати есть особое эхо, хлопки как бы удваивались, а временами звучали немного запоздало. Она рассказала обо всем этом родителям, но они только махнули рукой, назвав псе иллюзией. Девочка видела странный сон: к ней пришла бабка и играла с нею в мяч. Джита ясно помнила двойной звук от хлопка в ладоши. Поэтому, проснувшись, она побежала на крышу, в барсати, совершенно уверенная, что застанет там бабку. Так по крайней мере рассказывали мне слуги. Бабки, конечно, там не было. Но двойное эхо все время сопутствовало игре. Оно даже установилось в одном месте, в углу под потолком, у глухой стены, выходящей на улицу. «Бабушка тут! — настойчиво повторяла девчурка. — Я знаю, она здесь!»

Возможно, я не обратил бы на это внимания, но наш старый сержант любит во время обхода со всеми поболтать. Он взял маленькую Джиту за руку и велел вести себя на крышу. Потом он стал простукивать стену. В одном месте звук был глухой.

На всякий случай сержант выпроводил слуг. Зачем им глазеть, как пробивают дыру в трубе. И он нашел замурованную нишу, а в ней голову и две отрезанные, неплохо сохранившиеся кисти рук.

— Убийца их отрубил, чтобы труднее было распознать останки?

— Нет, просто у него не было времени, чтобы распилить браслеты. А ему жаль было их оставлять, несмотря на добычу, которую принесла сама покойница. Итак, дело понемногу прояснялось. Старуха решила скрыть в барсати, прежде чем начнут штукатурить степы, часть ценностей. Конечно, делала она это втайне. Может быть, ночью. Тот, кто ее убил, должен был снискать ее доверие. Он был из ее окружения и разбирался в строительстве, раз уж вложил в тайник голову и руки. Нишу замуровали. Я запретил разглашать наше открытие. Мы взяли под наблюдение всех тех, кто строил дом. Профессиональных каменщиков среди них было немного. Старая дама хотела, чтобы все обошлось подешевле. Вот подрядчик и нанимал всякий сброд — таким можно было платить сущие пустяки — неорганизованных, за которыми не стоял ни профсоюз, ни коллективный договор. Среди работников есть один голодранец. Общеизвестно, что он вор; вероятно, и руки у него в крови, но никто его еще не накрыл. На тот критический день и вечер он имел железное алиби, как и все. С утра он вместе со всеми был на работе, потом лежал около дома, курил трубку — тут снова есть свидетели. Вечер провел у танцовщиц. Переглядывался с некоторыми из них. Одна из тех девушек — его подруга. Она содержит этого дакойту на остатки денег, в основном на анны — все, что у нее остается после выплаты шефу и отправки денег в село, родителям.

Мы взяли того Раму Рао под наблюдение. Известно, что ножа он при себе не носит. А руки и голову старухе отрезал специально наточенной мотыгой, взятой со стройки. Если только это был он. Раму Рао ни в чем не намерен признаваться, да и образа жизни не изменил. Добыть деньги еще не искусство, труднее их реализовать, использовать так, чтобы не заметили соседи. Видимо, Рао терпелив, умеет выждать. Я предостерег ювелиров. Но ни одна из подозрительных ценностей в последнее время не всплыла.

— Ну и что вы предпримете дальше?

— Порою мной овладевает нетерпение. Я охотно послушался бы полицейских, которые говорят: «Если бы только капитан захотел закрыть глаза, мы привели бы этого дакойту сюда и уж нашли бы способ заставить его запеть правду…» Но это слишком просто, самое последнее дело… А если он не запоет? Как мы будем выглядеть?

— И что вы сделаете, мистер Сингх?

— Завтра состоится небольшой эксперимент с духами, — озабоченно произнес он, — на который я намерен и вас пригласить. Мы встретимся в «Волге» и поедем туда на моем джипе. Итак, до завтра, до пяти.

Я проводил капитана до калитки.

Следующий день тянулся для меня очень медленно. Я даже поругался с советником, который хотел отправить меня на нудный обед, где должен быть наш представитель. До последней минуты я все боялся, как бы у меня чего не случилось или не передумал бы Сингх…

Когда я уже собирался выходить, в дверь постучал мой Гуру. Он ласково улыбался. Белый воротничок на смуглой шее придавал ему совсем мальчишеский вид. Я попытался его спровадить, но из этого ничего не получилось. Гуру очень обрадовался, что я выхожу, и решил сопровождать меня, предложив выпить в «Волге» кофе.

— Но у меня там назначена встреча…

— С кем-нибудь из дипломатов или с индийцем?

— С индийцем, — поморщился я.

— Ну тогда я наверняка тебе пригожусь, — он хлопнул меня по плечу, — ты нас еще не знаешь…

Что мне оставалось делать? Мы пошли вместе.

«Волга» в соответствии с индийским, а может быть, еще английским знанием географии была украшена подсвечниками в форме веточек кораллов и декоративными медузами на потолке. Внутри было дымно и прохладно, охлаждающие аппараты работали безупречно. Когда я раздвинул портьеры, мне показалось, будто я погружаюсь в воду.