Странствия Шута

Потайной ход в старую комнату Чейда шел через гардероб, полный старой, затхлой женской одежды. Я неуклюже пополз сквозь нее, спрашивая себя, действительно ли нужна сейчас подобная секретность? Я знал, что Шут подумал про эти комнаты потому что опасался погони, но полагал, что переход через Скилл-колонны помешает кому бы то ни было проследить за нами. Потом вспомнил, как умерла белая девушка, с паразитами, поедающими ее глаза изнутри, и решил, что осторожность не помешает. Во всяком случае, от сокрытия Шута не будет никакого вреда.

Пока меня не было, в комнате побывал один из тайных подручных Чейда. Хорошо бы встретиться с ним. Или с ней. Грязная одежда Шута исчезла, ванну почистили и убрали в угол. Вчерашние тарелки и бокалы унесли. Над очагом висел тяжелый горшок, плотно прикрытый крышкой, но запах тушеной говядины все равно заполнил комнату. На столе появилась скатерть, хлеб, завернутый в чистую желтую салфетку и небольшое блюдо с бледноватым зимним маслом. Рядом стояла пыльная бутылка вина, пара бокалов и тарелки, лежали столовые приборы.

Пара тонких льняных рубашек, брошенных на кресло — наверное, забота Кетриккен. С ними переплелись две пары штанов. Теплые шерстяные чулки, аккуратно скатанные в шарик. Я улыбнулся, убежденный, что ради этих мягких вещей королева совершила налет на свой собственный гардероб. Собрав одежду, я положил ее в ногах кровати, где спал Шут.

Одежда, оставленная на втором кресле, меня озадачила. На спинке лежал костюм небесно-голубого цвета со странными рукавами и огромным количеством пуговиц. На сиденье стула — почти приличные брюки черной шерсти с бело-синими манжетами по низу. Тапочки рядом с ними заостренными, загнутыми носами и толстым каблуком напоминали пару небольших лодочек. Я подумал, что они будут слишком велики для Шута, даже если бы он чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы бродить по замку.

Я слышал его глубокое ровное дыхание с того момента, как вошел в комнату. Хорошо, что он по-прежнему спал. Я подавил мальчишечье желание разбудить его и спросить, как он себя чувствует. Вместо этого я нашел бумагу и сел у старого рабочего стола Чейда, чтобы набросать записку для Би. Я был переполнен словами, но после приветствия какое-то время просто разглядывал бумагу. Мне так много нужно было сказать ей, от заверения, что я скоро вернусь, до советов касательно Фитца Виджиланта и Шан. Но могу ли я быть уверен, что эти слова не попадут в чужие руки? Я полагал, что этого не произойдет, но мои старые навыки взяли свое, и я решил не доверять бумаге мысли, которое могут вызвать неприязнь к моей дочери. Так что я просто выразил надежду, что ей понравятся все эти маленькие безделушки. И что давно обещанный поясной нож, полученный ею, будет использоваться с умом. Я написал ей, как сильно хочу вернуться домой, и что надеюсь, что она хорошо проведет время, пока меня нет. На продолжении занятий с новым учителем я не настаивал. На самом деле я скорее надеялся, что на время моего отсутствия и зимних праздников они временно отменят уроки, но не стал переносить эту мысль на бумагу. В конце я приписал, что хотел бы, чтобы Зимний праздник прошел для нее весело, и добавил, что ужасно чувствую себя, пропуская его. Потом посидел немного, уверяя себя, что Рэвел точно способен устроить праздник в поместье. В тот роковой день в Приречных дубах я собирался нанять менестрелей. Кухарка Натмег предложила меню, которое Рэвел дополнил. Список до сих пор лежал где-то на моем столе. Я должен был сделать все как можно лучше, и я хотел так сделать. Но теперь, пока я не вернулся домой, от меня мало что зависело. До тех пор меня заменят подарки.

Я свернул записку и перевязал ее кусочком шпагата, нашел сургуч, расплавил немного на узел и отпечатал на капле свой перстень. Не атакующий олень Фитца Чивэла Видящего, а просто след барсука — символ арендатора Тома Баджерлока. Я встал и потянулся. Теперь хорошо бы найти курьера.

Я ощутил покалывание Уита. Повел головой, отыскивая запах. Не двигаясь, оглядел комнату. Вот где. За тяжелым гобеленом с гончими, преследующими оленя, скрывавшим один из потайных входов в комнату, кто-то вздохнул. Я подобрался и затаил дыхание. Не потянулся к оружию, но приготовился мгновенно прыгнуть или упасть на пол, если потребуется. И ждал.

— Не нападайте на меня, сэр, пожалуйста.

Мальчишечий голос. Вытягивает гласные, как будто вырос в деревне.

— Зайди.

Я ничего не обещал.

Он колебался. Затем очень медленно толкнул гобелен в сторону и вошел в тускло освещенную комнату. Он показал мне свои руки: правая пуста, в левой свиток.

— Вам сообщение, сэр. Вот и все.

Я внимательно рассмотрел его. Молодой, лет двенадцать. Его тело еще не ощутило момента возмужания. Костлявый, узкоплечий. Никогда не станет высоким мужчиной. Одет в синюю форму пажа замка. Темные вьющиеся волосы и карие глаза. И он очень осторожен. Он показал себя, но не прошел вглубь комнаты. Почувствовал опасность и объявил о своем присутствии, что очень подняло его в моих глазах.

— Сообщение от кого? — спросил я.

Кончик языка облизал губы.