Странствия Шута

Принято считать, что Сила – магия королевской династии Видящих. И возможно, правда, что в нашем роду способности к ней проявляются особенно ярко. Но если бросить клич всем, кто владеет Силой в той мере, чтобы ее использовать, сапожники или рыбаки откликнутся на него с той же вероятностью, что и сыновья герцогов. Я давно подозревал, что в какой-то, пусть даже зачаточной, форме Сила свойственна всем людям. Молли Силой не владела, но я часто видел, как она, предчувствуя пробуждение Би, вставала и шла к колыбели. Отец, которому становится не по себе, когда его сына ранят в бою, или женщина, открывающая дверь поклоннику прежде, чем тот успеет постучать, похоже, прибегают к Силе, сами того не замечая. И вот теперь я наконец осознал, что молчаливое соглашение о том, что никто не должен вспоминать события, произошедшие в Ивовом Лесу, жужжит, будто растревоженный улей. Пастухи, земледельцы, садовники и домашние слуги Ивового Леса дышали единой надеждой – забыть. И, будто пар от котла, вокруг усадьбы распространялось отчаянное нежелание ее обитателей, чтобы кто-то со стороны приехал и заставил их очнуться. Меня захлестывали их несбывшиеся надежды и разбитые мечты.

– Надо заставить их вспомнить, – мягко сказал Чейд. – Это единственный способ отыскать наших дочерей.

– Но они не хотят, – возразил я.

– Угу, не хотят, – мрачно подтвердил Олух. – Кто-то велел им не вспоминать, а потом убедил, что так будет лучше. Они все время твердят друг другу: «Не вспоминай, не вспоминай…»

Едва он сказал это, как я тоже услышал шепот и уже не мог заставить его умолкнуть. Приказ так и звенел в голове.

– Как нам прекратить это? И если даже у нас получится, смогут ли люди жить с этим?

– Я же живу, – тихо проговорил Персивиранс. – Живу один-одинешенек. – Он скрестил руки на груди. – Мама сильная. Я у нее третий сын, и единственный, кто выжил. Она бы не захотела гнать меня с порога. Не захотела забывать папашу и деда. – Слезы надежды стояли в его глазах.

Чем же заглушить Силу и эту неумолкающую литанию? Я знал средство. Я сам много лет употреблял эту отраву.

– У меня есть эльфийская кора. Во всяком случае, была. В моем личном кабинете, вместе с прочими травами. Вряд ли ее украли.

– Ты держишь в доме эльфийскую кору? Зачем она тебе? – ахнул Чейд.

Я уставился на него тяжелым взглядом:

– Мне? А тебе самому она зачем? Причем не обычная эльфийская кора из Шести Герцогств, а ее особо сильная разновидность с Внешних островов, которой меня опоили на Аслевджале? Та, что там зовут корой дерева делвен? Я видел ее у тебя на полках.

– Это для обмена, – тихо сказал он. – Ее достал для меня отец Эллианы. Есть вещи, которые я храню, но надеюсь, что мне никогда не придется их использовать.

– Понимаю, – сказал я и обратился к Персивирансу. – Найди Булена. Скажи, чтобы шел в дом к твоей матери и попросил ее прийти сюда. В этот кабинет. Я пока принесу кору. А ты на обратном пути зайди на кухню и передай, что мне нужен заварочный чайник, чашки и кипяток.

– Господин, – кивнул он и направился к двери. Но на пороге обернулся и спросил: – Это ведь не повредит ей, правда, господин?

– Люди научились использовать эльфийскую кору очень давно. В Калсиде корой кормят рабов. Она делает их сильными и выносливыми, но угнетает дух. Калсидийцы считают, что так рабы лучше трудятся и меньше думают о побеге. Эльфийская кора помогает унять сильную головную боль. А еще мы с лордом Чейдом обнаружили, что она снижает способность пользоваться магией Силы. Кора с Внешних островов и вовсе закрывает человека для Силы полностью. Такой у меня нет. Но возможно, и той, что есть, хватит, чтобы освободить твою мать от магического приказа забыть о тебе и о твоем отце. Я не могу этого обещать, но это возможно.

Фитц Виджилант резко шагнул вперед:

– Тогда опробуйте ее на мне! Посмотрим, что получится.

– Персивиранс, ступай и сделай, что я велел, – твердо сказал я.

Мальчик ушел. Мы с Чейдом остались в обществе Ланта и Олуха.

Я присмотрелся к Ланту. Его сходство с Чейдом и другими Видящими не так бросалось в глаза, как у Шун, но теперь, когда я узнал о нем, оставалось только удивляться, как я мог этого не замечать. Выглядел он ужасно – глаза ввалились и блестели лихорадочным блеском из-за воспаленной раны, губы потрескались. Он двигался, как дряхлый старик. Не так давно его сильно избили в Баккипе, и Чейд отослал его сюда – якобы в качестве писаря и учителя для моей дочери, а на самом деле, чтобы защитить. Здесь, под моей защитой, он был серьезно ранен мечом, потерял много крови и кто-то стер его воспоминания так же бесследно, как вьюга стирает следы на снегу.

– Что думаешь? – спросил я Чейда.

– По меньшей мере кора снимет боль. А духом он вряд ли упадет больше, чем теперь. Если он хочет, надо дать ему попробовать.

Олух все это время бродил по комнате – осмотрел выставленные напоказ диковины, подошел к окну, отвел в сторону штору и оглядел заснеженный пейзаж.

Он нашел стул, сел на него и вдруг сказал:

– Неттл может прислать аслевджальской коры. Она говорит, у нее есть гонец, чтобы проходить сквозь камни.