Страшно прекрасен

Видел я, наверное, третий сон, как разбудил меня шепот. Я обеспокоенно заерзал на месте, затем открыл глаза и чуть в ужасе не закричал. Не закричал, зато издал сдавливающий стон. Надо мной стояли Богдан с его парой-тройкой друзьями, плюс мой сосед. Я забился в угол и торопился прикрыть лицо волосами. Глупо было скрыть то, что и так увидели.

– Действительно кадр, – фыркнул Богдан. – Хотя спящее лицо нравилось мне больше.

Я устремил укоризненный взгляд на соседа. Он, разумеется, не увидел мой зырк, пришлось использовать свой голос.

– Степа! Какого, к чертовой матери, тут происходит?

Он глупо захихикал. Господи, да они все жутко обожрались! Надеюсь, что к утру эти кретины все забудут. В том числе и мою внешность.

– Да мы познакомились в баре, и оказалось, что они твои одногруппники. Хотели приятно тебя удивить!

– О да, я прям визжу от восторга, – скривился я в частности от того, какая вонь от них исходила.

Богдан сел на краешек моей кровати и полез обниматься.

– Дружище! Мне было страшно любопытно, что же ты скрываешь под своими патлами. Кто ж знал, что ты такой стрем! Но, знаешь, – пьянчуга вдруг посерьезнел, – в этом и есть твоя изюминка. Тебе надо в фильмах ужасов сниматься. Такой талант пропадает!

Его дружки расхохотались. Я обреченно вздохнул. Какова вероятность, что они забудут об этой ночи? Кажется, 0, 000001%. И еще раз укоризненно посмотрел на Степу, который уже не держался на своих двоих и пополз на свою кровать. А мне пришлось каждого по отдельности спровадить из нашей квартиры. Удивительно, но никто не сопротивлялся.

Когда я запер дверь, прислонился спиной к двери и еще раз вздохнул. Меня вдруг окликнули из кухни. По голосу это был Марк. Я зашел на кухню и действительно увидел его. Он выглядел ужасно. Под глазом сиял синяк, а губа кровоточила. Я поспешил ему помочь. Вытащил из морозильника кусочки льда, завернул их в тряпочку и приложил к его синяку.

– Спасибо, – поблагодарил он.

– Что случилось?

– Да подрался. Так, фигня.

Я уставился на него, мол, не сойдет это твоя фигня, рассказывай, давай. Потом дошло, что до сих пор не убрал волосы, собрал их и повторил свое выражение лица.

– Меня пытались ограбить. Наш район далеко не безопасный. Так что и тебе советую быть осторожным.

Я фыркнул. Уж что-что, а это мне не грозит. Как ранее выразил Богдан, мне только в фильмах ужасов сниматься. К тому же, по ночам я сижу дома.

– А что за идиоты были тут?

– Мои одногруппники. Пришли посмотреть на мое лицо. Черт, забыл деньги взять у них.

Марк вздохнул.

– Слушай, ты на нас не обижайся. То, что мы тогда говорили о тебе… Это было ошибочное мнение. На самом деле ты замечательный человек. И уверен, что вскоре у тебя появятся самые преданные друзья.

Я постарался не фыркать еще раз. Уж очень это было сомнительно. Особенно одноклассники мне доказали, насколько важно для них было то, что я «замечательный» человек. Каждый день доказывали. Словами и поступками.

– Не делай лицо «а-ля-да-да-как-же». Поверь, одиноким ты не останешься.

На этот раз мое лицо перекосилось.

– Как это не останусь?

– Да брось ты это. Никто не захочет оставаться один.

Снова вспомнил свои школьные годы. Кажется, я только и мечтал о тихом одиночестве. Но ребята не давали мне такой поблажки. Не могли они не обращать на меня внимания. Мне хотелось лишь одного: жить в покое. Был бы у меня один друг, с кем можно периодически общаться насчет наших интересов. Этого мне было бы вполне достаточно. О многом я просить не смел.

– Что я хотел сказать, – продолжал говорить Марк. – Если захочешь с кем-нибудь поговорить, то я к твоим услугам.

Я покосился на него с подозрением.

– Света просила?

Он усмехнулся.

– Ну и она тоже.

Я улыбнулся.

– Ладно, так и быть. Если что, приду плакаться к тебе.

– Эй-эй, что значит плакаться? Знай, слез не терплю.

– Тогда и не надейся, что я заговорю с тобой о чем-то без слез.

Марк рассмеялся. Затем встал.

– Ладно, спать надо. Ты помни насчет моих слов. Избегай темных переулков.

В ответ я кивнул. Он ушел, а я остался сидеть на кухне. Итак, что мы имеем? Как минимум, пять моих одногруппников увидели то, что я тщетно скрывал. Мое уродство. Осталось лишь гадать, к каким последствиям это приведет.

Глава 3

Только расслабился я, что никто вокруг, как и обычно, не обращает на меня внимания, как вдруг:

– Пойдем вместе в столовку.

Я окинул взглядом на Оскара, посчитав его сумасшедшим. Но опустил глаза как можно скорее, ради своего психического здоровья. К сожалению, он не смог оценить мой взгляд. Костя, который сидел рядом, заерзал на стуле. Кажется, ему стало неловко.

– Ну? – настаивал принц.

Понимая, что нормальных слов из моих уст не выйдет, я нашел новый способ коммуникации. Я наклонился к уху Кости и прошептал ему свой ответ. Тот покосился на меня, затем вздохнул и сказал:

– Он отказывается.

– Почему? – незамедлительно последовал вопрос.

Я повторил сие действие. Костя закатил глаза.

– Потому что не хочет.

– Почему ты прямо мне не скажешь? Что за ребячество?