Страшные сказки для дочерей кимерийца (СИ)

Но травка там или не травка, подобным состоянием своей похитительницы стоило воспользоваться и узнать хотя бы что-нибудь о том месте, куда ее везут. Только расспрашивать следует осторожно и издалека. Пусть считает обычным девичьим любопыством.

— А этот Повелитель, Госпожа, он… красив?

Нийнгааль рассмеялась, запрокинув голову. Смеялась она долго, и под конец этот истеричный и совсем не хрустальный смех ее был больше похож на плач.

— О! Он самый красивый Повелитель во всем подлунном мире!

Глаза ее оставались сухими и цепкими. И от Атенаис потребовалось немалое мужество, чтобы продолжить расспросы под обжигающим взглядом этих лихорадочно прекрасных глаз. Но расспросить было нужно. Особенно теперь, когда окончательно стало ясно, что отец ничем не сможет помочь. Он явно потерял их след, иначе не была бы Нийнгааль так спокойна.

— Он богат?

Снова смех — на этот раз короткий и сухой.

— Очень. Ты поразишься, когда увидишь его башню. Стены внутренних покоев там сплошь выложены драгоценными камнями, а вся металлическая утварь — только из золота и серебра.

— А эта его башня… я скоро ее увижу? Она далеко?

— Уже нет. Радуйся, прекрасная дочь короля-варвара! Еще каких-то два-три дневных перехода через Шан-э-Сорх — и ты увидишь знаменитую Рубиновую Башню. И своего будущего супруга. Он уже ждет тебя.

Атенаис слегка приободрилась.

Если нет возможности сопротивляться — может быть, стоит смириться с неизбежным и попытаться получить максимальное удовольствие из любой, пусть даже и самой плохой, ситуации?

Королевские дочери лишены возможности выбирать себе супругов сами, это ведь общее явление. Рано или поздно отец все равно нашел бы ей политически выгодного мужа. А она, возможно, до самой свадьбы его бы так и не увидела. Так стоит ли так уж сильно негодовать по тому поводу, что выбор этот сделан не отцом и несколько раньше того времени, на которое она рассчитывала?

Может быть, все еще даже и к лучшему обернется. Не для людоедских культов последователей Йога похитили ведь. А самому Повелителю в законные супруги, хоть и неясно, кто он такой, этот Повелитель, и кем же он, собственно, повелевает! Но чем этот неведомый Повелитель Нийнгааль хуже какого-то черного короля, вполне возможно, уже давно припасенного для нее отцом? Он ведь тоже что-то вроде здешнего короля, раз уж даже Высшая Жрица Деркэто называет его Повелителем. К тому же — красивый и богатый, что тоже немаловажно…

— Госпожа, а что такое Шан-э-Сорх?

— Это пустыня. — Нийнгааль хихикнула. Похоже, ее забавляло, что кто-то может не знать таких простых вещей. — Великая Красная пустыня Шан-э-Сорх! Слышишь, как даже в самом названии этом шуршит под ветром колючий красный песок? Ш-ш-шан-э-С-с-сорх-х-х, Ш-ш-шан-э-с-с-сорх… Вот там, среди вечных ветров за чудным оазисом Ахлат, и стоит Рубиновая Башня моего Повелителя…

Красная пустыня Шан-э-Сорх.

Атенаис почувствовала себя так, словно ее со всей силы ударили в живот. Кое-что из рассказов Халька про эту самую Красную Пустыню она все-таки помнила. В частности — то, что в этой пустыне никто не живет, кроме диких кочевников. И Повелитель, про которого рассказывает Нийнгааль, наверняка повелевает многочисленной дикой ордой полуголых пустынных бродяг. С нее станется!

И тогда вполне объяснимым становится ее непонятное до этого времени злорадство — она ведь ни в чем не обманывает свою пленницу. Главарь кочевников действительно может владеть несметными с точки зрения городского жителя богатствами — в Красной пустыне много заброшенных городов, в полузасыпанных красным песком капищах полно богатых подношений давно уже забытым богам.

Кочевники действительно едят из золотой посуды — но при этом такую гадость, от которой отказался бы и последний тарантийский нищий. Да и гадости этой — и то не досыта.

Они действительно могут облицовывать драгоценностями стены своих убогих жилищ, но при этом живут впроголодь, ходят в страшном рванье и спят почти что на голой земле…

И вот ей, воспитанной в одном из утонченнейших королевских дворов подлунного мира, предстояло стать женой одного из… этих?!

— Госпожа, я все-таки дочь короля Аквилонии! Я не могу стать женой какого-то … простого человека!

Потрясение было настолько сильно, что она не сдержалась. Только в самый последний момент опомнилась и сумела-таки заменить уже почти сорвавшееся негодующе-презрительное «дикаря-кочевника» более нейтральным «простого человека». Но все равно — неосторожно. И за меньший проступок Высшая Жрица могла пребольно крутануть за ухо или отвесить тяжелую затрещину.

Атенаис втянула голову в плечи и напряглась, в любой момент готовая отскочить.

Но чудеса продолжались — ее выходка, похоже, не только не привела Нийнгааль в ярость, но даже и развеселила.