Страсть

Они действительно больше никогда не увиделись, но благодаря этому человеку всё в жизни курсанта Тимофеева изменилось. К новому месту обучения он прибыл чистым, без всякого шлейфа, особист позаботился. И практически в первый же день после переезда, судьба сделала Пашке ещё один подарок, о котором он даже не мог и мечтать. Он увидел её ещё когда входил на территорию части. Симпатичная девчонка стояла у КПП с букетом цветов, и озиралась по сторонам, пристально вглядываясь в каждого проходящего мимо курсанта.

— Кто такая? — спросил Павел у дежурного, протягивая ему приписное свидетельство.

— Не знаю, — ответил тот, — второй день как приходит. Спрашивали к кому, не говорит.

Закончив все формальности по оформлению своего нового статуса, он вошёл в казарму и огляделся по сторонам. Он словно попал в другой мир, вроде бы всё как везде — крашенный пол, запах портянок, кровати в два яруса, но совсем другая атмосфера, человеческая, что ли. Его сразу приняли сослуживцы, приняли как равного, не пришлось даже драться, как советовал особист.

Утром следующего дня, после зарядки и завтрака, Павел подошёл к окну и снова увидел стоящую у КПП девушку с цветами. Ему понравилась эта симпатичная евреечка с ладненькой фигуркой, обтянутой лёгким ситцевым платьем. Вот бы было замечательно, познакомиться с ней, подумал он, но прозвучала команда на построение, и когда он через несколько часов снова выглянул в окно, то девушки там уже не было. Не пришла она и на следующий день. Целую неделю Пашка бегал к КПП, но безрезультатно, она больше не приходила.

Годы учёбы пролетели незаметно. Большинство его однокурсников, перед тем, как получить распределение, женились, чтобы не ехать к новому месту службы в одиночку и гонятся там за первой встречной деревенской бабой, чтобы удовлетворить свою молодецкую плоть, и только лейтенант Тимофеев шёл по перрону железнодорожного вокзала без жены. В одном повезло Павлу, его не отправили защищать Родину в заполярную глушь или в тёплые песчаные дали, он по неведомой причине должен был продолжить свою службу в ленинградском военном округе. Хотя почему, «по неведомой причине», очень даже по известной, зря что ли он в течение всего срока обучения, регулярно наведывался на дачу начальника политотдела училища, строительством которой руководила его жена. Это тёмная история, окутанная завесой тайны, была пронизана таким развратом, что вспоминания о ней будоражили по сей день, но результат многолетней геронтофилии был на лицо — он ехал в Ленинград.

В вагоне стояла невыносимая духота. Павел швырнул чемодан на верхнюю полку, снял китель и попытался открыть окно в купе, но то, как и положено, не поддалось, пришлось выйти в коридор, чтобы хоть немного подышать свежим воздухом. На перроне толпа провожающих мешала толпе уезжающих. Поезд тронулся, и Павлу вдруг стало любопытно, успеет ли вот эта, бегущая по платформе девушка запрыгнуть в вагон. Присмотревшись, он узнал в ней ту самую девчонку с цветами. Расталкивая идущих навстречу пассажиров, навьюченных чемоданами, он прорвался в тамбур, и оттолкнув проводницу, спрыгнул на перрон, выхватил у девушки тяжеленную сумку, зашвырнул её в дверь и крикнул проводнице, чтобы та подняла площадку. Дородная дама могла бы не послушаться, но офицер был так суров, что она не посмела ослушаться. Девушка запрыгнула на ступеньку, поднялась вверх и протянула руку своему спасителю.

— Спасибо вам большое, товарищ лейтенант, — едва дыша произнесла она, всё ещё сжимая Пашкину руку, — меня зовут Софья.

Через два месяца случилась свадьба, а уже летом у них родилась дочка.

ГЛАВА 9

Всё складывалось как нельзя лучше. Плёнка, камера, свет, по всем пунктам полная готовность. Иштван был доволен. Лили тоже была довольна своей подготовкой. Она довела степень возбуждения до наивысшей точки и теперь ей было абсолютно всё равно, где она будет трахаться, с кем и как долго, её тело пришло в такой тонус, что готово было выполнить любой каприз и без всяких репетиций, тем более Иштван сказал, что плёнки не так уж и много и количество дублей ограничено.