Страсть

Медвежата насторожённо подошли к рыбе, ткнулись в неё мордочками. Язь опять изогнулся и ударил хвостом по мордочке медвежонка. Медвежата испуганно отскочили, не решаясь подходить вновь.       Медведица придавила рыбину обеими лапами и ловко сдернула зубами кожу. Медвежата вновь ткнулись мордочками в оголённую тушку язя и отошли в сторону, потеряв к ней всякий интерес.

– Они не умеют ещё есть самостоятельно? – спросила шёпотом Виолетта.

– По всей вероятности, – ответил Егор.

Медведица приступила к поеданию добычи, отдирая от тушки небольшие куски. Медвежата в это время играли и забавлялись.

Когда один из них сел, а затем откинулся на спину, разбросав лапы по сторонам, Виолетта, не удержавшись, воскликнула:

– Смотри, совсем как невинные детки у людей!

– Ты чего кричишь? – одёрнул её Егор. – Здесь не зоопарк, восторгайся молча.

Виолетта испуганно закрыла рот руками, и с виноватым видом посмотрела на Егора.

Медведица тем временем доела добычу, стряхнула с шерсти остатки воды, передёрнув мокрой шкурой, и повела малышей обратно в лес.

– Какие они милые и забавные, – с умилением произнесла Виолетта. – Совсем несмышлёные и беззаботные. По-моему, среди них двое мальчиков и одна девочка.

– Как тебе такое пришло в голову? – развеселился Егор от предположений Виолетты.

– Так двое же из них покрупнее и держатся вместе, а один – поменьше и одиночка. Мне кажется, эта та самая девочка, которая потерялась недавно?

– Вот кто у нас наивная девочка – так это ты, – покровительственным тоном произнёс Егор. – Не будь меня рядом – пошла бы, наверно, обниматься с медвежатами.

– У меня такое восторженное состояние, что я сейчас готова обнять весь мир, – счастливым голосом произнесла Виолетта и посмотрела завораживающим взглядом на Егора. – Здесь я впервые соприкоснулась с его многообразием и величием. И это чудо сотворил ты.

– Чудо сотворил не я, а природа. Я лишь поспособствовал увидеть его, – пробурчал Егор.

– Спасибо тебе за это, – с благодарностью отозвалась Виолетта. – Раньше я и предположить не могла, какое это счастье – лесная свобода.

– Каждый понимает счастье по-своему, – сказал Егор. – Кто-то не может и дня прожить без каскада городских огней, а кого-то из тайги и силой не вытянуть, чтобы полюбоваться этим каскадом.

– Счастье может быть длительным, а может и мимолётным. Знаешь, в чём заключается счастье для меня в данный момент? – спросила Виолетта, озорно сверкнув глазами, приоткрыв в них на мгновенье омут таинственности.

– В чём?

– В том, что мы с тобой сейчас одни в этой бескрайней тайге и можем вытворять всё, что взбредёт в шальную голову. И никто не увидит и не осудит нас за непристойные чудачества, – Виолетта шагнула к Егору, прикоснулась ладонью к его щеке, провела пальцем по краю губ. Заглянув с очаровательной таинственностью ему в глаза, прильнула всем телом.

– Что ты удумала, бесстыдница? – с улыбкой спросил Егор, уже догадываясь о намерениях журналистки.

– Бесстыдница хочет бесстыдства, – прошептала Виолетта томным голосом. – Прямо здесь, на поляне, на зелёной травушке-муравушке…

Страстный шёпот женщины в считанные секунды ускорил биение сердца Егора, он почувствовал в себе зарождающийся вихрь нерастраченных сладостных эмоций.

Виолетта прильнула к его губам своими – горячими, трепещущими, принялась снимать с него одежду.

– Егорушка, милый мой, чудный… я хочу тебя… я уже успела истосковаться по тебе… – шептали её губы между неистовыми поцелуями.

– Что ты со мной творишь, бестия моя ласковая? – тихо отозвался Егор. – Я же рассудок теряю от твоих поцелуев…

Его руки торопливо отыскали замок на молнии куртки, рванули его вниз до конца. Полы, словно крылья птицы, собравшейся взлететь, разошлись по сторонам; он ловким движением ухватился сперва за одну сторону, потом за другую, высвобождая руки, и в одно мгновение куртка Виолетты очутилась на земле. В след за ней в считанные секунды слетели брюки.

Когда с одеждой было покончено, оба они, полностью обнажённые, опустились на колени друг перед другом и вновь слились в жадном затяжном поцелуе.

– Безумная и ненасытная женщина, – судорожно глотнув воздуха, проговорил Егор и, не выпуская Виолетту из объятий, с необычайной осторожностью уложил на траву. – Колдунья ты моя, подарок мой небесный…

…В пылу любовной страсти они не услышали тревожных звуков, доносящихся из леса, и не заметили приближающуюся опасность. Глухое урчание медведицы застало их врасплох на пике вожделения.

– Егор, что это? – замерев на секунду, встрепенулась Виолетта и с опаской выглянула из-под разгорячённого тела Егора.

– А? Что? – тяжело дыша, переспросил тот, не прекращая ритмичных движений. – Ты о чём-то спросила?

– Ты разве не слышал?

– Ты о чём?

– В лесу кто-то есть!

– Глупости, тебе показалось, – чувствуя приближение разрядки и не желая останавливаться до наступления эмоционального взрыва, торопливо выпалил Егор. – Здесь есть только ты и я, моя сладкая…