Страсть искажает все (СИ)

Кто знает, сколько времени так просидела. Целую вечность, или каких-то пару минут. Но единственное, о чем подумалось, так это почему до сих пор перед глазами не пронеслась её жизнь? Говорят, это верный признак смерти. Не сказать, что горела желанием вспоминать последние годы, но окунуться в детство и юность, «увидеть» Антонину Романовну и Иван Степаныча была не прочь. Можно мать с отцом, по крайней мере, когда у них всё еще было хорошо. Даже времена встреч с Пашкой. И Олега… его обязательно хотелось вспомнить…

Но ничего, ничегошеньки не было. Ни одной картинки прошлого. Голова как чумная. Словно выпила пару стаканов водки. Не рюмок, а именно стаканов. Старых, советских, граненных. И ломота в теле, точно паровозом проехался кто. А за ней… пустота.

Не услышала и когда отворилась входная дверь, и в квартиру кто-то залетел.

— Мать его!.. — Донеслось шокированное ругательство. — Хреновый выезд выдался!

Одинцова узнала, что вошедшим оказался Сергей, когда тот присел рядом, с ужасом разглядывая развернувшуюся картину.

— Ритка, дура! — Встряхивая едва живую девушку за плечи, взревел охранник. — Что ты натворила?!

— Отстань, а! Дай умереть спокойно… — Пытаясь отмахнуться, прошептала девушка.

Тело отказывалось слушать, голос срывался, а глаза закрывались. Почему-то безумно хотелось спать. Возможно, именно такая и есть подкрадывающаяся долгожданная смерть?..

Где-то как в параллельной реальности раздался треск рвущейся ткани, и вокруг немеющих и холодеющих рук что-то обмоталось, завязавшись на тугие узлы.

— Ритка, не спать! — Легкие хлопки по лицу вынудили девушку слегка приоткрыть веки.

Из-за полуопущенных ресниц наблюдала, как охранник подхватил на руки и быстро вылетел с квартиры. Холодный воздух отрезвил, но темнота подъезда насторожила, заставляя поежиться. Оказавшись на улице, под хлесткими каплями дождя, в свете уличных фонарей в разуме Маргариты что-то помутилось.

— Олег… — рассматривая несущего её мужчину, попыталась приподнять к его лицу руки. Тщетно. Те точно окаменели. — Ты пришел за мной, да?

Лицо озарило подобие улыбки. Стало так тепло и хорошо. Забылось всё лишнее, ненужное. Жаль, ненадолго…

— Угу, если вовремя не доставим в больницу, увидишь не только Олега, но и Петра Первого и Пушкина и даже Александра Македонского! — Язвительно прикрикнул Олег.

Или не Олег?..

Встрепенулась. Нет, показалось. Не Олег… охранник несчастной Инанны.

Сергей уселся с ней на заднее сиденье автомобиля. Водитель что-то расспрашивал, возмущался, но сорвался с места, унося прочь от злополучной квартиры.

Выехали куда-то на автостраду, где и ночью не прекращалось движение. Ритка невидяще ловила мелькающие огоньки. Чувствовала себя дурочкой, а поделать ничего не могла. Как пьяная. До тех пор, пока в башке что-то не щелкнуло — за неё опять принимают решение. На сей раз обыкновенный охранник, прихвостень более высокопоставленного кукловода. Разве это жизнь? Так, существование. Была, не была. Снаряд в одну воронку два раза не попадает. Раз спасли — второй не осилят.

Дернувшись к дверце, успела открыть ту прежде, чем Сергей заметил её манипуляции. Попытался удержать, закрыть, но автомобиль несся на слишком высокой скорости, чтобы успеть притормозить. На сей раз судьба оказалась благосклонней.

Всё происходило слишком быстро, чтобы Ритка успела уразуметь, что творит. В одночасье вылетела из машины, ударяясь всем телом об асфальт. Потом еще и еще раз, перекатываясь вокруг себя до той поры, пока темнота окончательно не заполонила сознание…

31 глава

2010 года

Темная комната, освещенная лишь ярким пламенем из камина. Рядом с последним — полукругом расположены четыре кресла, в которых сидели мужчины. Четверо совершенно разных мужчин. Четыре различных характера и нрава. Четыре мотива находиться ныне здесь, в этом доме. Но одна история, одно общее дело, связывающее вместе. Одно общее беспокойство и тревога. Единая цель для четверых.

В комнате царила тишина, нарушаемая треском горящих поленьев. Все молчали, каждый задумчиво глядя на пламя, не решаясь разорвать узел несвоевременной неразговорчивости. Молчание было последним, что стоило предпринимать. Необходимо действовать. Верно ли, ошибочно? Кто знает. Главное, не сидеть сложа руки. Отчетливее всех это разумел Олег. Может, не отчетливее, но нетерпимость больше других не давала покоя ему.

— Я поеду за ней! — Подхватившись, взволнованно бросил мужчина.

— Сядь! — Рыкнул старший.

— Я не могу здесь сидеть, когда, возможно, именно в эту секунду Рощин убивает Ритку! — Выплюнул и сам скривился, осознавая, что предположил.

— Ты считаешь, мне легко? — Стукнув кулаком по подлокотнику, прикрикнул Вотан. — Мне самому этот Рощин — вот где стоит! — Поднеся ладонь к шее, показал характерный знак.

— Тогда какого хрена Вы до сих пор ничего не предприняли? — Слетая с катушек, Чернышевский бросился к Михалычу, хватая за грудки. — Вы! Столько лет потратили на становление справедливости в нашей стране! Где она эта Ваша долбанная справедливость?