Страсть под турецким небом

Глава 5

Держи мое сердце

Гуляя, мы всегда держались за руки. Над нами даже подшучивали, что так мы и состаримся, и будут два дряхленьких старичка гулять за ручку по пляжам Анталии и мило ворковать, любуясь на волны.

Я помню тот день, когда мы познакомились на отдыхе. Мне тогда едва стукнуло 17, я отдыхала с родителями и младшим братом в отеле. Я была довольно обособленной и самодостаточной девочкой, не любила ни с кем знакомиться и повсюду ходила одна. И вот однажды вечером, возвращаясь с дискотеки в главный корпус, я споткнулась на лестнице. Было очень темно, и я не решалась шагнуть вниз, потому что в сумерках и темноте я становлюсь слепым дальтоником (эта болезнь называется гемеролапия). Вдруг кто-то меня обогнал и остановился передо мной на лестнице. Он хотел помочь мне спуститься. Спустившись на несколько ступенек вперед и видя мою нерешительность, незнакомец обернулся, протянул руку и сказал: «Доверься мне». И я доверилась. Тому взгляду было невозможно не поверить, а его загорелая рука так сильно сжала мою ладонь, что у меня не оставалось другого выбора, кроме как последовать за ним.

С тех пор держать его за руку было самым большим проявлением чувств. Для меня это значило «я тебе доверяю».

Наблюдали ли вы за собаками, как расслабленно они в присутствии хозяина откидывают свою голову, обнажая самое ранимое место – шею? Это признак полного доверия. Для меня вложить свою ладонь в его было равносильно обнажению моего сердца.

Эти прогулки – рука в руку – я запомнила на всю жизнь. Это было одновременное «ты моя», «я тебя оберегаю» и «не бойся, я с тобой»: он сжимал мою руку сильно, но нежно. Его рука не отпускала мою ни на минуту, а моей совершенно не хотелось вырываться. Мне было с ним хорошо и уютно, и я, несмотря на свою патологическую ревность, в эти моменты понимала, что доверяю, что вот он, со мной, а не с какими-то девушками на фото. Вот он, настоящий, с которым ничто не страшно. Я верю, что Алту был со мной самим собой – и был он именно таким: без масок, без напускного позерства, с теплыми и нежными руками, сильно сжимающими мое сердце. Я иногда себя спрашиваю: что же такое могло произойти, что руки этого восточного мужчины вдруг его выронили, и каким чудом оно не разбилось? Чтобы найти ответ на этот вопрос, я начала записывать свои воспоминания. Копаясь в себе, я зачастую ответы нахожу, и они гораздо полнее, чем взгляд со стороны…

«Бош вер!» – говорила мне моя турецкая мама, когда я грустила. По-русски это что-то типа «не обращай внимания, это того не стоит». Она вообще была прекрасной женщиной, о такой свекрови можно было только мечтать. Гюльнур любила меня, как родную дочь, если не больше, и я постоянно слышала от нее только самые теплые слова. Его родители вообще святые люди, люблю их и сейчас, как своих собственных.

Даже когда мы с Алту совсем разругались, я ушла из нашей квартиры… к его родителям. Жила у них несколько дней, сына они ко мне не пускали. Эти прекрасные люди заботились о том, чтобы мне было хорошо, как родной. В тот раз ссора произошла на пустом месте. Мои родители передали со своими друзьями из Питера отличную пару уличных кроссовок в подарок для Алту. Друзья в тот день ездили на экскурсию, и на обратном пути их автобус сломался, мы их прождали часов пять точно. Нет, мы не сидели у их отеля, а гуляли по зеленому городу, ели вареную кукурузу и подставляли лица теплому бризу… В конце концов, мы смогли забрать коробку и со спокойной совестью поехали домой. На обратном пути Алту устроил мне разнос, я так и не поняла почему. Когда мы доехали до нашей остановки, он отстал от меня, потому что нужно было купить хлеба, а я быстрым шагом дошла до дома, схватила кошелек, в котором было несколько лир, и села в долмуш. По дороге из Лары в Коньяалты, а ехать было достаточно долго, минут сорок, я думала о том, как болит мое сердце. Слезы катились из глаз, а я себя спрашивала: «почему? Ну почему он позволяет себе меня постоянно обижать?» Я ехала и спрашивала себя: что я делаю не так, почему я во всем не права? Вопросы были почему-то только ко мне, и я списывала это на возраст и неопытность… Когда мама Гюльнур открыла дверь, мои глаза были на мокром месте.

– Дочка, не стоит он ни одной твоей слезинки! Поговорить с ним?

– Нет, тетушка, не надо. Можно, я у вас переночую?

Я знала, что двери их дома открыты для меня всегда, и это было так естественно – приехать и рассказать, что на душе.

Глава 6

Рецепты мамы Гюльнур

Мама Гюльнур постоянно худела. Она была метр пятьдесят и весила под центнер, но это был самый добрый и красивый человек в моем окружении: она излучала доброту, любовь и спокойствие. А как она готовила! Наверное, это и объясняет ее вес…