Страсть Зверя Пустыни (ЛП)

-Как «это» обожают называть женщины? Любовь моя. Наверное ты любовь моя?  Была ею... теперь как лучше тебя назвать? Отродье? Нет. Отродье - это чистая и гордая женщина, которая иногда совершала опрометчивые, не всегда верные поступки, но действовала по своей совести и чести. Тебе подходит больше звание грязной потаскухи!

Теперь мне захотелось не только содрать с себя кожу, но и взять последние силы и убить себя. Легко и просто.  Без сожаления. Позаимствовать меч Артура и перерезать себе горло. Сумасшедшие мысли о самоубийстве правда посетили меня, но я понимала, что это воздействие «лекарств».

- Не говори…Не называй, - взмолилась и отрицательно замотала головой.

Оказывается больно слышать эту мерзость от Артура. Именно от него.

Вина за случившееся липким потом залила кожу и чтобы стереть ее, я непрестанно вытиралась одеялом. Мерзко.  Моя ложь и сомнительные поступки повлекли за собой чудовищные последствия,  в результате которых наш с трудом созданный хрупкий мир звонко трещал и разрушался на глазах. Всё в осколках, разрухе и жутком смраде тошноты и крови.

Я летела прямиком в бездну, при виде которой в грудине сдавливало дыхание.

Как получилось, что собственный разум внезапно подвел?

Как произошло, что я оказалась под Ярином?

Как объяснить внезапное помутнение рассудка? Как доказать, что я увидела его перед собой! Его! Артура! А не Ярина. Я бы никогда не позволила другому мужчине прикоснуться к себе. Он должен это понимать! Должен!

Но он не пожелал понимать. Наоборот. Решил меня добить и поскорее столкнуть в бездну перед которой слепо стояла. Он равнодушно склонил голову на бок, присматриваясь ко мне, словно впервые увидел и с нотками поучения уточнил:

 - Как не называть? Потаскухой или грязной потаскухой? Лично я равнодушен к профессии потаскухи… возможно в некоей степени я даже благодарен этим женщинам, ведь, продавая свои тела, они дарят мужчинам радость и удовольствие. Они честны сами с собой и с другими людьми. Они не претворяются теми, кем не являются. Их есть за что уважать. Но в твоем случае… - многозначительно замолчал, словно не мог подобрать необходимых слов, а предлагал мне додумать оскорбление для самой себя.

Я не узнавала мужчину перед собой. Его взгляд и тон совершенно другие. Это не мой Артур абсолютно молча и унизительно несколько раз оглядел меня, обернутую в одеяло и скрывающуюся от него. Не он посмотрел ТАК.  Не с привычной страстью, вожделением или восхищением, а по-другому. С пустотой. Холодом. Где-то там можно даже различить пятна презрения.

Не веря своему зрению и слуху, я прекратила массировать виски, наплевав на пульсирующую боль, и настороженно подняла взгляд. Снизу-вверх. На того, кто едва различался в темноте. Сложно поверить, что "колючий" голос принадлежал вот этому мужчине - моему жениху. Такого не могло произойти. Долгое время я просто смотрела на него без слов, находясь словно в некоей прострации, загипнотизированная словесным ударом.

- Правитель не должен тратить драгоценное время на анализ своих действий, но сейчас я сожалею о времени, потраченном на тебя. Прискорбно осознавать, насколько я оказался слепым неразборчивым глупцом. В этом лишь моя вина. У меня временно помутился рассудок, а сейчас напротив перед глазами все предельно четко и ясно….

- Артур… - тяжело смотреть на его презрение, поэтому я перебила и снова склонила голову, прячась от обвинения. Но шейх разве кого-то слушает, кроме себя любимого? Разве позволит перебить себя и дать оправдаться?

- Я не убью тебя, не волнуйся. Но, зная тебя, думаю, ты бы предпочла быструю смерть.

- Дай мне всё рассказать! - взмолилась, пытаясь остановить грубые слова и перебить! Заставить замолчать и не говорить ужасных вещей! Слова слишком больно ранят и обратно их не вернешь!  Артур разрушал наш хрупкий мир. А тот ведь еще держался. Не до конца рассыпался. Я могла оправдаться и объяснить.

Обрадованная тем, что шейх меня по крайней мере не перебил, подорвалась с кровати, словно подо мной полыхнули угли костра. Направилась к Артуру, обернувшись одеялом, но оно при ходьбе постоянно спадало и приоткрывало обнаженное тело. В очередной раз я неуклюже наступила на край одеяла и в результате осталась совсем без него. Оно упало под ноги и обнажило мое тело. Глаза мужчины удивленно расширились, останавливаясь на самых интимных местах. В конце концов, он брезгливо сморщился и взмахом ладони отсек ненужный разговор:

- У тебя было достаточно времени на  признание о ваших отношениях с братом. Более я не намерен выслушивать твои лживые оправдания!

- Я думала это ты, а не Ярин! - затараторила, как можно быстрее, пока меня не заткнули и не принялись вновь оскорблять. - Служанка привела меня сюда! Клянусь Азам…

Замолчала, взвыла. Прикусила до кровищи губу, когда мужская рука сдавила плечо и насильно приблизила к лицу шейха: