Человек, оказавшийся в плену своих страстей, свободным быть не может.
… Если великая страсть овладевает нами во второй раз в жизни, у нас, к сожалению, нет уже прежней веры в ее бессмертие…
Приобретайте сильные страсти, развивайте их и растите вместе с ними. И когда позднее вы подчините себе ваши страсти, их сила станет вашей силой, их величие – вашей красотой. Страсти – духовное богатство человека.
Никогда не следует сожалеть, что человека обуревают страсти. Это все равно, как если бы мы стали сожалеть, что он человек.
Любая страсть берет начало в наслаждении или страдании.
Истинна страсть подобно потоку, несущемуся с горы, не знает препятствий.
Любовь – единственная страсть, которая оплачивается той же монетой, какую сама чеканит.
Не только творческая мысль, но и творческая страсть, страстная воля и страстное чувство должны расковать затверделое сознание и расплавить представший этому сознанию объективный мир.
Власть никогда не бывает у страсти, она лишь у расчета.
Страсть, как ее ни прячь, видна чужому глазу. Все выдает нас: вздох, движенье, слово, взгляд, скрываемый огонь сильнее во сто крат.
…Без страстей и противоречий нет жизни, нет поэзии. Лишь бы только в этих страстях и противоречиях была бы разумность и человечность, и их результаты вели бы человека к его цели.
Страсти не что иное, как идеи при первом своем развитии: они принадлежат юности сердца, и глупец тот, кто думает целую жизнь ими волноваться: многие спокойные реки начинаются шумными водопадами, а ни одна из них не скачет и не пенится до самого моря.
Два близких между собою желания, как два невидимых крыла, подымают душу человеческую над остальною природою: желание бессмертия и желание правды.
Всякий раз, когда я вижу женщин, да и мужчин, слепо кем-то увлеченных, я перестаю верить в их способность глубоко чувствовать. Это правило меня еще ни разу не обмануло.
Физический парадокс: кипят страсти, а выкипают души.
Люди готовы, чтобы немного развлечься, послушать философов, как они слушали бы скрипача или фигляра. Но чтобы поступать так, как советует разумный человек, никогда. Когда бы ни приходилось делать выбор между разумным и безумцем, человечество всегда без колебаний шло за безумцем. Ибо безумец обращается к самой сущности человека – к его страсти и инстинктам. Философы же обращаются к внешнему и второстепенному – рассудку.
Интимные желания и фантазии художника становятся произведениями искусства только посредством преобразования, когда непристойное в этих желаниях смягчается, личностное их происхождение маскируется и в результате соблюдения правил красоты другим людям предлагается соблазнительная доля удовольствия.
Наслаждение, роскошь – вот что вы называете счастьем, а я думаю, что ничего не желать – вот блаженство богов, и потому нуждается лишь в небольшом есть приближение к этому высшему счастью.
Человек, который непременно хочет чего-нибудь, принуждает судьбу сдаться.
Желания походят на аппетит: иметь их очень много – значит всегда страдать; вовсе их не иметь – это почти то же, что умереть.
Не чувствовать в себе желаний – значит не жить.
Легче пренебречь выгодой, чем отказаться от прихоти.
Пока сердце сохраняет желания, ум сохраняет мечты.
Я легко удовлетворяюсь наилучшим.
Стремление к избытку возбуждает дух сильнее, чем добывание необходимого. Человека создает желание, а не потребность.
Не видим ли мы, что человек сам не знает, чего он хочет, и постоянно ищет перемены мест, как будто это может избавить его от бремени.
Когда ты чего-нибудь хочешь, вся Вселенная будет способствовать тому, чтобы желание твое сбылось.
У желаний нет выходных.
Хотеть недостаточно, надо действовать.
Не однажды говорил я себе: страсть – вот самое восхитительное на свете, единственное, что способно хоть как-то скрасить наше жалкое существование; но удовлетворение страсти немногого, видно, стоит, если судить по сановным персонам, которые не отказывают себе в оном удовольствии и, однако же, не вызывают во мне ни капли зависти.
Безумием революции было желание водворить добродетель на земле. Когда хотят сделать людей добрыми, мудрыми, свободными, воздержанными, великодушными, то неизбежно приходят к желанию перебить их всех.