Страсти-мордасти

На первом этаже гостиницы раздались тяжелые мужские шаги, и я сразу поняла, что помещение наводнила наша доблестная милиция. С ее приездом все вокруг завертелось и закрутилось. Нас всех выгнали в другую комнату. Тем, кто что-либо знал, видел или слышал, велели все это описать, а потом уже принялись допрашивать. Одним словом, пошла обычная канитель, для меня настолько знакомая, что я сама могла предсказывать каждое новое действие или вопрос со стороны представителей охраны правопорядка.

Учитывая то, что допрашивали нас всех по очереди в присутствии понятых, я имела возможность пообщаться со следователем лично и полюбопытствовать у него, к какому выводу он уже успел прийти.

– А к какому выводу тут можно было прийти, – меряя своими шагами не слишком большую комнату, занимаемую каким-то мужчиной, но на время предоставленную в распоряжение милиции, произнес молодой следователь.

Он был полной противоположностью сложившегося давно у всех стереотипа оперативного работника милиции. Во-первых, был невероятно рыжим, почти огненным, всю его кожу покрывали веснушки. Глаза у него были почти наивные, по-детски голубые, да, впрочем, и само выражение его лица никак не располагало к серьезной деловой беседе. Звали следователя Сергеем Никитичем.

– Все ясно и так, – после небольшой паузы ответил-таки на мой вопрос этот юный следователь.

– А что именно вам ясно? – посмотрев на Сергея Никитича, как на несмышленого мальчишку, вновь спросила я.

Тот мой взгляд заметил и явно понял, что всерьез я его не воспринимаю, а потому сразу насупился и сказал:

– Вы, девушка, лучше бы нам не грубили. На вашем месте я бы вовсе помалкивал и отвечал только на те вопросы, что я задаю, и…

– Ну, на них-то я на все ответила, – не постеснялась перебить я парня. – А потому теперь хотела бы высказать еще и свое собственное мнение по этому поводу.

– Думаете, нас оно интересует? – посмотрев на меня свысока, гордо произнес Сергей Никитич.

– Должно интересовать, учитывая, что это именно я первой увидела Сабину и позвала вас, – ничуть не смутилась я.

Потом, чтобы расставить все точки над «i», показала свои документы и подчеркнула, что не раз имела дело с убийствами и кое-что в этом понимаю. Это заявление почему-то насторожило следователя, но он все же выслушал меня, теперь уже не так резко реагируя на мои слова. Я ему и выложила как на духу все, что знала до этого, все, что нам удалось разузнать. Когда же закончила свое повествование, поняла, что о многом просто-напросто стоило умолчать.

Не знаю уж почему, но на следователя большее впечатление произвел мой рассказ о том, что я уже не раз почти спасала от смерти Сочникова, но вот теперь немного не успела. Так же его заинтересовало и то, что все это время рядом я непременно обнаруживала его жену. Что же касается моего мнения о том, что Сабина ни в чем не виновна и ее, скорее всего, просто очень умело подставили, то на него Сергей Никитич не прореагировал никак, просто пропустил мимо ушей.

– Так, значит, вы говорите, что сначала думали, будто эта дамочка пытается убить своего мужа? Так-так-так, – снова начав бродить по комнате, произнес следователь.

– Думала, но сейчас так не считаю, – попыталась поправить я его, но ничего не вышло.

– Интересно, интересно, – все еще повторял он. – Если все это доказать, то можно эту мадам упечь по самому большому сроку. Теперь-то ей не отвертеться.

– Вы что, не слышали, что я сказала? – начала раздражаться я. – Сабина не виновна.

– Это уж нам решать, – уверенно заявил Сергей Никитич и сразу попросил меня отправляться восвояси. Мол, чем могли, вы нам уже помогли, а далее разберемся сами.

«Вот тупой увалень, – покидая комнату, подумала я. – И почему только все оперативники такие самоуверенные и тупые?! Им бы только невиновного человека за решетку засадить, будто соревнование устраивают. Ну и что теперь делать? Не оставлять же женщину на растерзание этим псам».

Несколько минут подумав, я направилась в свою комнату, по пути выловив Маринку, Виктора и Кряжимского. Ромку же мне найти не удалось, но Маринка сказала, что он обижен на нас за то, что Виктор попросту запер его в комнате, когда прибыла милиция, так что он все еще сидит там.

Все вчетвером мы вернулись в комнату, успокоили Ромку, сказав, что он ничего не потерял, а, наоборот, должен радоваться, что его не допрашивали, и принялись обсуждать случившееся. Не так, как это делают бабки на завалинках, а профессионально, как это делали на наших совещаниях в редакции.

– Как прошла ваша беседа со следователем? – первым делом спросила я у всех.

– А никак. Мы же, в отличие от тебя, практически ничего и не видели. Что нам было рассказывать, – за всех ответила Маринка. – И потом, о чем можно было разговаривать с этим мерзким типом, – перешла она к высказыванию своего личного мнения. – Ты видела, какой он конопатый?

– Что я слышу? – подивилась я, с издевкой посмотрев на Маринку. – У тебя никак появилась категория мужчин, которых ты не считаешь привлекательными? С каких это пор?